Уильям Уилки Коллинз - Женщина в белом

человеческого разума. В то же время чуткая к положению и духовному состоянию человека художественная литература с горечью и возмущением отметила возрастание утилитарного подхода ко всему в жизни — подхода, проникнутого стремлением из всего извлечь практическую пользу и выгоду. В романе Диккенса «Тяжелые времена», к примеру, в главе «Избиение младенцев» показано, как внедряется в детский мозг принцип голого расчета и как тем самым закладываются основы бездуховности. Тревожась о влиянии технократических идей, Диккенс предупреждал в своем журнале «Домашнее чтение», что воображение не могут удовлетворить никакие машины и «даже богатейшая Всемирная выставка промышленного прогресса» не на сытит его. Иллюстрируя свою мысль, он писал: «Политехнический музей на Риджент-стрит, где показывают и объясняют действие сотен хитроумных машин и где можно послушать лекции, содержащие массу полезных сведений о всевозможных практических предметах,— это замечательное место и истинное благодеяние для общества, и, однако, нам кажется, что люди, чей характер складывался бы под влиянием досуга, проведенного исключительно в стенах Политехнического музея, оказались бы мало приятной компанией. Случись с нами несчастье, мы предпочли бы не искать сочувствия у молодого человека двадцати лет, который в детстве все каникулы возился с колесиками и винтиками, если только он сам не испытал подобного же горя».

Уилки Коллинз обрисовал иной аспект той же проблемы, предупреждая, что может произойти, окажись новейшие достижения науки и техники в руках умного, энергичного, деятельного, по безмерно честолюбивого, злонамеренного и безнравственного человека — такого, как Фоско.

Кажется странным, даже невероятным — и центральным персонажам книги, и читателю,— что это же самое лицо, жестокий, циничный и беспощадный «Граф и т. д.», способно быть «человеком чувства»: может неподдельно восхищаться женщиной и природой.Оказывается, может— к такому выводу приходят Уолтер Хартрайт и Мэриан Голкомб после размышлений и колебаний. У читателя нет оснований не согласиться с ними. Оказывается далее, что Фоско в роли «человека чувства» способен испытывать пронизывающий душу страх.

Граф Фоско человек вероломный. Примкнув к тайному итальянскому обществу, цель которого, по словам другого итальянца — профессора Пески, «свержение тиранов и защита прав народа», он изменил ему, нарушил клятву, и вот бесстрашный человек затрепетал от страха, почуяв угрозу неумолимого возмездия.

Сэр Персиваль Глайд, друг и партнер графа Фоско, значительное действующее лицо романа, четко очерченная фигура, характер, демонстрирующий тяжкий социальный порок: контраст между видимостью и сущностью человека, его официальным положением в обществе и реальным бытием.

У сэра Персиваля превосходное общественное положение и безупречная репутация джентльмена. «Он два раза баллотировался на выборах и прошел это испытание неопороченным».

Сэр Персиваль Глайд знатен, богат, превосходно воспитан, у него прекрасная внешность, и все свои достоинства вместе с глубоким уважением и преданностью любящего человека он положил к ногам своей невесты Лоры Фэрли. Но все это видимость. От этого джентльмена всего можно ожидать, он способен на любую низость. «Он наиболее опасен и фальшив,— свидетельствует Мэриан Голкомб,— когда надевает личину любезности». Он злодей — вот его сущность. Его жертвы: Лора Фэрли, ставшая несчастной леди Глайд, и Анна Катерик, превращенная в «женщину в белом» и погубленная.

В одном ряду с графом Фоско и сэром Персивалем оказывается Фредерик Фэрли, эсквайр, владелец имения Лиммеридж в Кумберленде, где развертываются многие значительные события романа. Мистер Фэрли не знает о злодейском замысле Персиваля и Фоско, но он их невольный сообщник. Если бы не безразличие ко всему, что не касается его собственной персоны, его капризов, его увлечения коллекциями древних монет, гравюр, рисунков и акварелей, то сэр Персиваль и граф Фоско не должны были бы появиться в Лиммеридже и не действовали бы там столь бесцеремонно. Мистер Фэрли эгоист, лицемер и сноб. Великие романисты Диккенс и Теккерей представили незабываемые образцы лицемеров и снобов. Мистер Фэрли не повторяет их, он индивидуальность на свой лад. Этот изнеженный, томно-нервический, капризный холостяк мнит себя инвалидом, неописуемо страдающим от каждого звука, всякого постороннего --">