Роберт ван Гулик - Убийство в цветочной лодке

отказа. Но тогда Фея Луны впала в глубокое уныние. Лю не смог вынести ее несчастного вида — должно быть, ему стоило огромных усилий перебороть себя и согласиться на этот брак.

Мы можем смело предположить, что предстоящая разлука с Феей Луны причиняла ему огромную боль. Более того, его любовные письма к танцовщице показывают, что в то же самое время он начал подозревать о действительных намерениях Цветка Миндаля из-за ее плохо скрываемого желания узнать как можно больше о «Белом лотосе». Он решил порвать с ней. И поскольку он должен был потерять обеих любимых им женщин, мы легко можем себе представить, в каком смятении пребывала его душа. В довершение всего его денежные трудности с каждым днем возрастали. Играя роль «советника», он распродал большую часть его имущества, а день, на который было назначено восстание, приближался. Ему нужны были деньги, много денег, причем очень быстро. Поэтому он воспользовался средствами своего сообщника мастера Вана, а также приказал Кан Чуну убедить своего старшего брата предоставить существенный заем Ван Ифаню. Я думаю, что правильно обрисовал ситуацию, которая сложилась два месяца назад ко времени нашего прибытия в Ханьюань.

Судья Ди умолк.

— Как ваша честь узнал, что Кан Чун был членом «Белого лотоса»? — спросил его Дао Гань.

— Только потому, что он очень уж суетился, чтобы обеспечить этот заем, — ответил судья Ди. — Мне сразу показалось подозрительным, что такой опытный делец, как Кан Бо, мог решиться предоставить огромный заем столь сомнительному типу, как Ван Ифань. И как только я догадался, что Ван Ифань — член заговора, то понял, что Кан Чун тоже в нем замешан. Яростные старания Лю Фэйпо раздобыть наличные деньги дали мне важную нить, которая вместе с исчезновением Лю и внезапной болезнью советника Ляна привела меня к тому, что я раскрыл секрет перевоплощений главы заговорщиков. Я связал подозрительную жажду золота у старого советника с тем, что члену «Белого лотоса» Вану срочно нужны были деньги. Советник из-за своего почтенного возраста находился вне подозрений, поэтому напрашивался только один вывод.

Дао Гань кивнул и медленно потянул за три волосинки, росшие у него на щеке. Судья Ди продолжил:

— Теперь я перехожу к убийству куртизанки — очень сложному делу, которое стало мне понятным лишь в самый последний момент. Фея Луны вышла замуж за кандидата Цзяна, и на следующий день состоялся пир в цветочной лодке. Так как Лю уже подозревал танцовщицу, он в этот вечер не спускал с нее глаз. Когда она, стоя между мной и Ханем, сказала мне о заговоре, Лю прочитал ее слова по губам. Но он ошибался, решив, что она обращается к Ханю.

— Но мы же решили, что такая ошибка невозможна! — прервал судью советник Хун. — Ведь она обратилась к вам «ваша честь»!

— Я должен был раньше догадаться об этом, — сказал судья Ди со слабой улыбкой. — Помните, она не смотрела на меня, когда произносила эти слова, причем говорила быстро. Поэтому Лю Фэйпо перепутал слова «ваша честь» с «ваша страсть» — обычным любовным оборотом, который, как вы понимаете, ко мне относиться никак уж не мог. Открытие привело Лю Фэйпо в страшную ярость: его любовница не просто хотела предать его, а открыться его тайному сопернику! Чем он мог истолковать тот факт, что она обратилась к нему со столь нежными словами, как не тем, что она была в близких отношениях с Ханем? Этим и объясняется то обстоятельство, что на следующий же день Лю хотел заставить Ханя удержать рот на замке, похитив его и запугав. Этим же объясняется то, почему последними словами Лю, перед тем как он вонзил кинжал себе в горло, была насмешка над своим мнимым соперником. К счастью, слова танцовщицы о вэйци ускользнули от Лю, потому что в этот момент девица Анемона вернулась к нашему столу и загородила говорящую. Если бы Лю прочитал по губам и вторую фразу, он, без сомнения, перевел бы штаб заговора из подземелья в какое-то иное место.

Узнав, что танцовщица хочет предать его, Лю был вынужден разделаться с ней немедленно. Я мог бы установить истину по его взгляду, когда он наблюдал ее танец. Он решился убить ее и знал, что в последний раз видит ее ослепительную красоту, от которой перехватывает дыхание. В его глазах была ненависть — ненависть обманутого любовника и в то же время глубокое отчаяние человека, теряющего любимую женщину. Недомогание мастера Пэна предоставило Лю хороший повод для того, чтобы выйти из комнаты. Он отвел Пэна --">