Эрл Дерр Биггерс , Ричард Остин Фримен , Эдгар Ричард Горацио Уоллес , Жак Фатрелл , Артур Б Рив - Загадка железного алиби

сегодня ничего быть не может.

Как бы случайно взгляд фиалковых глаз на секунду встретился с его взглядом, но остался безразличным, словно он был всего лишь деталью обстановки. Потом обладательница примерных глаз медленно развернула свой экземпляр «Дейли Мейл».

— Что нового? — спросил политик, сделав добрый глоток воды.

— Не знаю, — ответила девушка, не поднимая глаз. — Тут есть кое-что намного занимательнее, чем новости. К твоему сведению… В английских газетах публикуют целые юмористические колонки! Только называют их иначе. Они называются «колонки личных объявлений». Там такие объявления! — она наклонилась над столом. — Вот послушай…

«ДРАГОЦЕННЕЙШАЯ. Нежные любовные пожелания моей дорогой. Только бы быть с тобой ныне и во веки веков. Никого нет прекраснее для меня…»

Мужчина беспокойно огляделся.

— Перестань! — попросил он. — По-моему, это не очень прилично.

— Прилично? — воскликнула девушка. — Это очень, очень прилично! И так восхитительно — прямо и откровенно. «Твое имя — музыка для меня. Люблю тебя больше…»

— Что мы собираемся посмотреть сегодня? — торопливо вставил ее отец.

— Мы собираемся отправиться в Сити и осмотреть Темпл. Когда-то там жил Теккерей… и Оливер Голдсмит…

— Ладно, Темпл — это то, что надо.

— Потом Лондонский Тауэр. Он полон романтики. Особенно Кровавая Башня, где убили маленьких принцев. Разве это не ужас?

— Ужас, конечно, раз ты так говоришь.

— Ты такой милый! Обещаю дома в Техасе никому не рассказывать, что ты интересовался королями и всем прочим… если ты хоть немножко проявишь интерес. А иначе обязательно растрезвоню вокруг, что ты совершил ужасный поступок — снял шляпу, когда мимо прошел король Георг.

Политик улыбнулся. Уэст вдруг осознал, что и сам улыбается, хотя его это совершенно не касалось.

Возвратившийся официант принес грейпфрут и клубнику для Уэста. Не обращая внимания на Уэста, девушка положила газеты и приступила к завтраку. Однако Уэст то и дело посматривал на нее. Чувствуя гордость за свою страну, он сказал себе: «Это самая прекрасная вещь, которую я увидел за полгода в Европе. И она прибыла из дома!»

Когда через двадцать минут он с неохотой встал, его соотечественники все еще сидели за столиком, обсуждая свои планы на сегодня. Как всегда бывает в таких случаях, девушка предлагала, а мужчина соглашался.

Бросив последний взгляд на девушку, Уэст ступил на горячий тротуар Хеймаркета.

К себе он шел очень медленно. Его ждала работа, однако вместо того, чтобы заняться делом, он уселся в кабинете на балконе и залюбовался двором, ради которого, главным образом, и выбрал эту квартиру. Сюда, в самый центр огромного города, словно бы переместили частичку сельского пейзажа, зеленого, аккуратно подстриженного и ухоженного, который казался ему самой привлекательной достопримечательностью Англии. Стены домов заросли плющом, между цветочными клумбами вились узкие дорожки, а прямо напротив его окон располагались удивительно романтические ворота, которые почти никогда не открывались. Так он сидел и смотрел, представляя, как выглядела бы там, внизу, та девушка из «Карлтона». Вот она сидит на грубо сколоченной лавке; вот наклонилась над ухоженными цветами; вот стоит перед воротами, которые вдруг распахиваются, открывая вид на жаркую городскую улицу…

Но пока он воображал ее в этом саду, куда она вряд ли когда-нибудь заглянет, пока с горечью осознавал, что едва ли вообще ее больше увидит, внезапно его осенила мысль.

Сначала он отмахнулся от нее как от абсурдной и совершенно невозможной. Девушка была из тех, кого называют прекрасным, хотя и сильно затертым словом леди; он считал себя джентльменом. Таким, как они, не пристало делать подобные вещи. Поддайся он этому соблазну, она, скорее всего, будет возмущена, шокирована, и тогда он потеряет даже тот счастливый шанс, тот один шанс из тысячи, что когда-нибудь, где-нибудь все же сумеет с нею познакомиться.

И все же, все же… Она, как и он, находила «колонку розыска» забавной… и привлекательной. В глазах у нее он подметил блеск, выдающий склонность к романтике. Она была любознательна, явно любила повеселиться и, что самое главное, радость жизни переполняла ее душу и сердце.

Нет, все это чепуха! Уэст вернулся в комнату и принялся шагать из угла в угол. Мысль была просто дикая. И все-таки, улыбнулся он, возможности --">