Рекс Стаут - Последний свидетель

иное сообщение для наших клиентов.

Мандельбаум кивнул:

– Я думаю, теперь мы имеем ясное представление о вашей деятельности. Теперь, мистер Бэгби, прошу вас посмотреть на джентльмена в темно-синем костюме, сидящего рядом с офицером. Он – обвиняемый в данном судебном разбирательстве. Вы его знаете?

– Да, сэр. Это Леонард Эш.

– Где и когда вы с ним познакомились?

– Он пришёл ко мне в офис на Сорок седьмой улице в июле месяце. Сначала позвонил, потом сам явился.

– Не припомните ли какого числа?

– Двенадцатого июля. В понедельник.

– Что он сказал?

– Спросил, как работает моя служба ответов на телефонные звонки. Я ему все растолковал. Он заказал нам обслуживание его домашнего телефона в квартире на Восточной Семьдесят третьей улице. Уплатил наличными за месяц вперёд. Его телефон следовало прослушивать в течение суток.

– Он настаивал на специальном обслуживании?

– Мне он ничего не говорил, но через пару дней предложил 500 долларов Мэри Виллис, если она…

Свидетеля прервали сразу с двух сторон: защитник Джимми Донован, имя которого вот уже десять лет стояло первым в списке адвокатов, специализирующихся по крупным криминальным делам в Нью-Йорке, который даже вскочил со стула, и Мандельбаум, поднявший кверху ладонь, дабы остановить Бэгби.

– Одну минуту, мистер Бэгби. Отвечайте только точно на мои вопросы. Стал ли мистер Леонард Эш вашим клиентом?

– Конечно. У меня не было оснований отказывать ему.

– Какой номер его домашнего телефона?

– Райнлендер 23–838.

– Было ли отведено место для его имени и номера телефона на одном из ваших коммутаторов?

– Да, сэр, на одном из трёх, в конторе на Восточной Шестьдесят девятой улице. Это район Райнлендера.

– Кто обслуживал коммутатор, связанный с квартирой Леонарда Эша?

– Мэри Виллис.

В битком набитом зале поднялся шепоток и началось лёгкое движение. Судья Корбетт повернул голову, грозным взглядом призывая присутствующих к порядку, но тут же возвратился к исполнению своих прямых обязанностей.

Бэгби продолжал:

– Разумеется, по ночам одна девушка обслуживает три коммутатора. Поочередно. Но днём каждая из них, как минимум, пять дней в неделю работает на своём коммутаторе, чтоб лучше запомнить клиентов. Иногда даже шесть дней.

– И номер Леонарда Эша находился на панели Мэри Виллис?

– Да, сэр.

– После того, как Леонард Эш стал вашим клиентом и был определен коммутатор для его обслуживания, не заметили ли вы чего-нибудь особенного, что привлекло бы ваше внимание к нему самому или к номеру его телефона?

– Заметил, сэр.

– Что и когда? Сначала ответьте когда?

Бэгби на секунду задумался, понимая, что дает показания под присягой и, очевидно, опасаясь допустить какую-либо неточность:

– Это был четверг, через три дня после того, как Эш договорился об обслуживании. Пятнадцатого июля. Мэри позвонила ко мне в офис и сказала, что хочет поговорить со мной наедине об очень важном деле. Я спросил, можно ли отложить нашу беседу до шести часов, когда она освободится от работы, и она согласилась. В самом начале седьмого, я поехал на Шестьдесят девятую улицу и зашёл к ней в комнату. Она рассказала мне, что Эш накануне позвонил ей и попросил о встрече с тем, чтобы якобы обсудить детали, связанные с обслуживанием его номера. Она ответила, что подобные разговоры следует вести с хозяином, но он настаивал…

Тут свидетеля прервал приятный, но весьма твёрдый баритон Джимми Донована:

– Считаю уместным напомнить, что свидетель не может давать показания, касающиеся беседы мистера Эша и Мэри Виллис, если сам он при этом не присутствовал.

– Безусловно, – сразу же согласился Мандельбаум. – Он сообщит нам, что услышал от Мэри Виллис в этом разговоре.

Судья Корбетт подтвердил:

– Этого следует твёрдо придерживаться. Вам понятно, мистер Бэгби?

– Да, сэр… – Бэгби запнулся. – Я хотел сказать, Ваша честь.

– Тогда продолжайте. Что сказала вам Мэри Виллис, и что ответили вы ей?

– Ну, сказала, что согласилась с ним встретиться, потому что Эш театральный режиссер, а она мечтала о карьере актрисы. Правда, тогда я не знал о её тяге к сцене. Она отправилась в его офис на Сорок пятой улице, как только закончила дежурство на коммутаторе, и после недолгого разговора на общие темы, он попросил её прослушивать все телефонные разговоры по его домашнему телефону в дневное время. Иными словами она --">