Марджери Эллингем - Мода в саване. Спрячь меня

конечно, нельзя назвать настоящей леди, — очередная ее шуточка. Но чем больше узнаешь его, тем больше понимаешь, что это правда.

Кэмпион промолчал. Они прошли мимо группы неопрятных девочек, которые расступились, пропуская их.

— Белошвейки, — пояснила на ходу Вэл. — Тетя предпочитает звать их белошвейками, а не работницами. Они тут работают.

Она распахнула дверь, и его взору открылся просторный чердак. Массивные столы, покрытые сукном, образовывали внушительную подкову, уставленную пугающими безголовыми фигурами, — каждая была утыкана булавками и снабжена этикеткой с именем той, которую столь бескомпромиссно изображала.

Подумав, что самое ужасное в женщинах — это их практицизм, Кэмпион с неохотой оторвал взгляд от манекенов и двинулся вслед за сестрой по последней лестнице, выходившей на небольшую террасу среди печных труб, где их уже ожидал стол под полосатой маркизой.

Лето только началось, над строгими парковыми клумбами нависали круглые зеленые кроны, серые дома Бейсуотер-роуд клубились на горизонте, и в целом пейзаж напоминал цветной панорамный отпечаток Лондона в 18 веке.

Кэмпион присел на белое плетеное кресло и, сощурившись на солнце, посмотрел на сестру.

— Я хочу познакомиться с Джорджией Уэллс. Она точно придет?

— Милый, все обязательно придут, — успокаивающим тоном ответила Вэл. — Ее муж, ее продюсер Ферди Пол и бог знает кто еще. Все хотят покрасоваться друг перед другом и посмотреть костюмы к «Возлюбленной», которую сейчас репетируют. Ты обязательно познакомишься с Джорджией.

— Хорошо. — На его узком лице появилось непривычно задумчивое выражение. — Надеюсь, что не покажусь ей назойливым и бестактным, но мне просто необходимо узнать ее получше. Они еще были обручены с Портленд-Смитом, когда он исчез, или уже расстались к тому моменту?

Вэл в задумчивости уставилась на дверь, в которую они зашли.

— Почти три года минуло, так? — уточнила она. — Мне кажется, что они еще были обручены, но я не поручусь. Вся эта история очень благопристойно замалчивалась, пока родственники не решили наконец поискать его, а к тому моменту она уже гонялась за Рэмиллисом. Ты же так и не нашел его, да, Альберт? С ним у тебя вышел провал.

Мистер Кэмпион не удостоил это замечание ответом.

— Когда она вышла замуж за Рэмиллиса?

— Года два назад, по-моему.

— И как ты думаешь, что будет, если я заведу разговор о Портленд-Смите?

— Ничего страшного. Джорджия — женщина не слишком строгих взглядов. Если она непонимающе на тебя уставится, значит, уже забыла, как звали беднягу.

Он рассмеялся.

— Не любишь ее?

Вэл замялась, выглядя при этом необычайно женственно.

— Она наша лучшая клиентка. «Самую элегантную актрису в мире наряжает самый известный кутюрье». Мы друг другу полезны.

— А что с ней не так?

— Ничего! — Она снова взглянула на дверь и повернулась к парку. — Я восхищаюсь Джорджией. Она остроумная, красивая хищница, невероятно вульгарная и совершенно очаровательная.

— Ты что, завидуешь ей? — недоверчиво спросил Кэмпион.

— Нет, что ты, конечно нет! Я так же знаменита, как и она, даже больше.

— Боишься ее?

Вэл взглянула ему в глаза, и Кэмпион был совершенно обезоружен, на мгновение увидев перед собой большеглазую девочку, которую знал всю жизнь.

— Смертельно.

— Почему?

— Она такая обаятельная, — простодушно призналась Вэл. — Она очаровывает людей тем же способом, что и я.

— Это и вправду невыносимо, — посочувствовал он. — Каким же?

— Единственно верным. Заставляет их думать, будто они ей нравятся. Ладно, забудь. Ты ее скоро увидишь. На самом деле она мне нравится. Настоящая садистка, и вполовину не так роскошна, как думает, но в целом ничего. Мне она нравится. Правда.

Мистер Кэмпион счел, что лучше не развивать эту тему, и, несомненно, заговорил бы о чем-нибудь другом, как вдруг заметил, что Вэл его уже не слушает. Распахнулась дверь, и на террасу вышел второй гость.

Поднявшись, чтобы поприветствовать его, Кэмпион ощутил легкий укол разочарования. Как и многие, он втайне считал, что знаменитости непременно должны отличаться от окружающих, и до этого момента был рад убедиться, что так оно часто и бывает.

Делл, однако, оказался исключением. Это был костлявый седеющий мужчина лет тридцати пяти, словно --">