Сергей Александрович Арьков - Тёмный легион

программист не проявлял, и тыкал ломом мерзлую землю чисто для вида. Кого-то он, возможно, и сумел бы обмануть, но только не Цента. Тот снял с пояса рацию и нажал кнопку вызова.

– Владик, прием! – произнес он. – Слышишь меня?

Сквозь треск помех из рации послышался голос программиста:

– Я слышу, слышу.

– Хорошо. Хотел сообщить тебе последние новости. Сегодня у тебя на ужин лук в собственном соку.

Информацию Владик обдумывал долго, после чего, разумеется, начал задавать глупые вопросы.

– Почему? – спросил он. – За что? Я же работаю.

– Ты не работаешь, ты имитируешь работу. Учти, если к вечеру не выдолбишь два десятка ям, то всю неделю будешь питаться одним луком. Одним, в смысле – одной штукой.

Из рации донесся горький всхлип, и Владик отключился. Цент вновь посмотрел на своего подопечного через бинокль, и, к немалой радости, обнаружил, что тот прекратил валять дурака и всерьез взялся за дело.

Спустя минут десять на стену поднялись заместители верховного вождя Андрей и Алиса, а так же Машка с ними. Все трое только что вернулись из рейда, и вернулись не с пустыми руками. Андрей протянул Центу завернутый в пакет спецзаказ, и князь всея Цитадели поспешно спрятал гостинец под бушлат. Разумеется, вождь человечества и в мыслях не имел тайно закидываться под одеялом тушенкой, запивая оную коньяком, пока простой люд вынужден был кормиться супом на бульонных кубиках. И хоть делал он это, но отнюдь не из прихоти и потакания чревоугодию. Просто он ведь кто? Вождь! На нем вся крепость держится. Ежели питаться как все, то есть похлебкой с ароматом нестиранных носков, то где возьмутся силы для осуществления руководящей деятельности? Так что приходилось буквально через силу питаться хорошо, ни в чем себе не отказывая. Каждый раз, погружая в себя полную ложку тушенки, забрасывая в рот консервированную рыбу, хрустя сухариками и наполняясь пивом, Цент ясно осознавал, что делает это не для собственного удовольствия, но ради блага всего человечества. И от осознания этого поглощаемые им продукты становились еще вкуснее.

– Как съездили? – спросил Цент, вновь поднося бинокль к глазам. Слежку за Владиком нельзя было прерывать ни минуту. Только отвернись, он тут же бездельничать начнет.

– Нормально, – отчитался Андрей. – Встретили нескольких мертвецов на дороге. Похоже, они приходят из могильника на шум моторов.

– Да, надо бы зачистить то место, – вздохнул Цент, опуская бинокль. – Но сейчас туда лезть нереально. Снега по самый пупок. Подождем, может, оттепель нагрянет. Тогда и наведаемся в гости. Там вообще много дел: мертвецов порубить, пещеру завалить. Осталась у нас еще взрывчатка?

– Найдется, – заверила его Алиса. – На это дело точно найдется.

Ей, как и всем остальным, кто был в курсе всех событий, было крайне неуютно проживать в такой близости от усыпальницы древнего злобного бога. Даже тот факт, что божественное сердце было пожрано Центом, и чудовищное создание из далекого прошлого лишилось шанса на воскрешение, не вселял уверенности в завтрашнем дне. Кто их знает, этих богов, на что они способны? Где гарантия, что чудовище так и останется навеки грудой истлевших костей?

– Ну, вот и славно, – сказал Цент. – Взорвем эту нору, и дело с концом. А на мертвецов у нас теперь управа есть – волшебный топор. Уж с этой-то штукой праздник на нашей улице.

– Но что же будет дальше? – с тревожным чувством произнес Андрей. – Мы думали, что самое страшное это зомби-апокалипсис, а теперь выяснилось, что все куда серьезнее. Зловещие древние боги пробуждаются. Как мы сможем им противостоять?

– Как-нибудь справимся, – обнадежил его Цент. – Мы же крутые перцы, а крутые перцы никого не боятся, ни демонов, ни богов. И потом, после благословенных девяностых и многолетнего сожительства с Анфиской мне никакие потусторонние сущности не страшны, пусть приходят хоть по одной, хоть всем коллективом.

Впрочем, его напускная храбрость не вселила оптимизма в соратников.

– Это ведь не просто какие-то зомби, – поежилась Алиса. – К зомби я уже привыкла. Это ведь боги. Как устоять против них?

– Устоим! – сквозь зубы процедил Цент, вновь поднося бинокль к глазам. – Кровь из носу, а устоять мы должны. Нельзя же допустить, чтобы явилась какая-то темная сила, и начала свои порядки насаждать. Не нужен нам никакой порядок. Мы отныне люди вольные, сами себе господа и слуги, а кто иначе думает, --">