Эрих Кестнер - Повести

черты его литературного стиля;
они со всей яркостью проявились в первом стихотворном сборнике Кестнера
«Сердце на талии», который вышел в 1928 году и сразу же принес ему
шумный успех.
Нам сейчас, пожалуй, даже трудно понять, почему эти стихи в свое
время были так бурно встречены. Этого не объяснить одними лишь их
поэтическими достоинствами. Они оказались на редкость созвучны веяниям
времени— Кестнер удовлетворил ожидания читающей публики. «Это поэт,
представляющий наше поколение,— писал один из тогдашних крити­
ков.— Поэзия нашего времени не может звучать иначе... Рифмованные
строки Кестнера были у всех на устах». Афористичные, четкие по форме, они
входили в повседневный обиход, звучали с эстрад, становились крылатыми
выражениями.
Мы знаем, что это было за время для Германии, читали о нем в романах
Фаллады, Ремарка и многих других писателей. Время послевоенной инфля­
ции и безработицы, массовых разорений и внезапных обогащений, время,
когда среди идейной сумятицы, спекулируя на возрастающем недовольстве,
обострении социальных противоречий, питаясь реваншистскими, милитари­
стскими, националистическими настроениями, все наглей поднимал голову
фашизм.
Кестнер пишет обо всем этом. О безработных и жиреющих богачах, о
самоубийцах и гибнущих детях, о драмах, что разыгрываются за стенами
внешне благопристойных домов, в меблированных комнатах. Пишет с
горечью, порой с вызывающей откровенностью, не боясь оскорбить чувстви­
тельный слух. В критике его поспешили отнести к направлению так
называемого «лирического цинизма», по каким-то признакам сближая то с
Брехтом, то с Тухольским; но гораздо очевидней, пожалуй, преемственная
связь Кестнера с традициями гейневской иронии. Эта ирония переходит в
сарказм, когда он обрушивается на обывательскую мораль, лживый
1

О немецкой литературе» (фр.).
6

пафос проповедников милитаризма и реакции («Ты знаешь край, где
расцветают пушки»).
Многие темы этих первых стихов звучат и в наиболее знаменитом его
романе «Фабиан» (1931). Герой романа еще полон воспоминаниями о войне.
«По провинциям рассеяно множество уединенных домов, где все еще лежат
искалеченные солдаты. Мужчины без рук и ног. Мужчины с устрашающе
изуродованными лицами, без носа, без рта. Больничные сестры, которых
ничем уже не испугаешь, вводят этим несчастным пищу через стеклянные
трубочки, которые они вставляют в зарубцевавшееся отверстие, там, где
некогда был рот. Рот, который смеялся, говорил, кричал».
Фабиан, молодой человек с университетским образованием, вынужден
сочинятъ стихи для рекламной фирмы, но вдруг оказывается без работы. Мы
следим за его странствиями по Берлину середины 20-х годов, наблюдаем
сцены безотрадной жизни, моральной деградации. «Волшебный дар — видеть
сквозь стены и занавешенные окна — сущая ерунда в сравнении со способно­
стью стойко перенести увиденное»,— замечает автор. Он называет своего
героя «моралистом», и не без оснований: среди окружающей пошлости и
грязи Фабиан ухитряется сохранить четкость нравственных критериев,
достоинство и принципиальность. Он, несомненно, близок самому Кестнеру.
Но, как и Кестнер, остро чувствуя неблагополучие, веяние надвигающейся
катастрофы, не знает, что делать, как изменить жизнь.
Да, писатель чутко нащупал болевые точки времени, сумел впечатля­
юще об этом сказать и снискал заслуженный успех. Импонировал читателю
иронический стиль — автор не изображал себя знающим больше других и
признавался, что рецептов от болезни предложить не может. Это не
свидетельствовало о его силе, но было, во всяком случае, честно: куда хуже и
опасней ложные панацеи. В одном из наиболее известных своих стихотворе­
ний, отвечая не вполне удовлетворенным читателям, поэт говорит об этом
откровенно:
Вы шлете мне письма. И это мне лестно.
Но в каждом вопрос, как на страшном суде:
«Где ж все позитивное, Эрих Кестнер?»
А черт его знает, где!1.
И все-таки, все-таки... Проблема «позитивного» мучила писателя, он не
переставал думать о ней. Уже в 1946 году, в предисловии к сборнику своих
ранних стихов, Кестнер писал о них так: «Эти стихи— попытка молодого еще
человека предостеречь других с помощью иронии, критики, упрека, издевки,
смеха. Что подобные попытки бессмысленны, известно заранее, как заранее
известно, что бессмысленность подобных --">