Василий Владимирович Тарасенко - Шантрапята

способные навсегда забрать друга. Шохин, конечно, потом посмотрел в Интернете, что же такое «порок сердца», и два дня ходил как в воду опущенный, пугая родителей и отмахиваясь от вопросов.

Ростик вздохнул, остановился и осмотрелся. Ноги принесли его уже почти к самому «квадрату», в который крадучись входили четверо мальчишек намного старше него. Второклассник шикнул на дёрнувшийся было страх и с гиканьем помчался вперёд. Красной молнией пронёсся он мимо «гуляевских» (а это были именно они), напугал младшую дворовую гвардию и уже за тэпушкой дёрнул штурвал тревоги. Не могли же все ребята постарше быть на дачах и в лагерях. Особенно книголюб Мишка и вечно фыркающая задавака Наташка. Уже через минуту на дворе завертелась шумная суматоха. «Гуляевские» быстренько испарились с «квадрата», заросшего по краям лопухами, подорожником и острой травой. А солнечный июньский день снова стал спокойным и жарким. Шохин же задумался, присев среди лопухов на корточки и подперев голову ладошками.

Подошёл Лёшка, требовательно дёрнул Ростика за рукав футболки и спросил:

— Нашёл цепь?

— Пока нет, — отозвался Роська. — Зато знаю, где она есть. Самая настоящая. Корабельная!

Чибиков моргнул округлившимися глазами и шёпотом спросил:

— Настоящая?

— Конечно, — вздохнул Ростик. — С самого Дальнего Востока, с Японского моря.

Пуще всяких страхов темноты и собак он не любил врать и изворачиваться. И Роська рассказал другу о том, что узнал от школьного завхоза. И с хмурой виноватостью признался, что побаивается идти в депо к огромной собаке ночью. Лёська серьёзно покивал, вздохнул и спросил:

— Тогда вдвоём, да?

Сердце Ростика бухнуло горячей благодарностью, но он тут же испуганно взвился пружиной с корточек:

— Тебе нельзя! Это же волноваться надо! Да и не отпустят!

— А я скажу, что к тебе ночевать пойду, — лёшкины глаза заблестели. — А ты скажи, что идёшь ко мне. Заночуем в штабе.

— А если узнают? Крику будет на весь дом, — опасливо сказал Ростик. — Ты уверен?

— Конечно, уверен, — Лёшка упёр руки в боки и чуть не топнул ногой. — Надо идти вдвоём.

В горле у Ростислава зашекотались капельки тепла. Всё-таки Чибиков настоящий друг, раз готов помочь в таком пугающем деле. Главное — ни в коем случае не подавать виду, что страшно, а то ещё Алёшка будет волноваться, а ему нельзя… Но до ночи оставалось очень много времени, день жарил двор солнечным светом, загоняя под лопухи даже самые маленькие тени. И мальчишки принялись бегать, шуметь, устраивать тарарам и играть в «пряталки» и «войну». Ведь они всё решили.

Штаб являлся общим достоянием ребят, живущих в «квадрате». Старшие построили его на одном из трёх старых разлапистых тополей, пустив на пол и стены серые щелястые доски, выделенные им для этого дела Степаном Витальевичем, у которого в подвальном сарае нашёлся древний запас горбыля. Он когда-то собирался строить во дворе сарай для мотоцикла, но люди из ЖЭКа запретили, чуть не впаяв штраф. Малышня, конечно, помогала строить, и их даже не сильно отгоняли. Каждому нашлось дело. Ростислав тогда тягал вверх-вниз на верёвке красное пластиковое ведёрко, в которое пятилетний Чибиков, добросовестно маячивший у корней тополя, насыпал горстями большие гвозди, тоже выделенные взрослыми из старых запасов. Гвозди были всякие — гнутые, ржавые, с насечками и без, круглые, треугольные обшивочные, четырёхгранные вагонные. Даже просто запустить в них пальцы было здóровским удовольствием. Так прошлым летом и появился в «квадрате» дощатый штаб на дереве, надёжнее всяких картонных. Валька Репейников с отцом раздобыли где-то несколько рваных автомобильных покрышек, их разрезали и надели на ствол тополя, стянув концы проволокой. Получились замечательные ступеньки, по которым сплошной восторг — скакать на верхотуру и обратно. Взрослые одобрили такой подход — незачем калечить дерево, прибивая куски досок. А делать лестницу было скучно. Между покрышками вбили обрезки горбыля, чтобы всё было по-настоящему. Кто-то даже отозвался о штабе: «Прямо дом Тарзана!» Внутри ребята сколотили три широких лавки-топчана, на которых можно было как сидеть, так и лежать. Кто-то приволок старое ватное одеяло, кто-то дырявый шерстяной плед. И стало совсем уютно. Но самую главную вещь принёс в штаб Митька Спиваков, щуплый мальчишка тринадцати лет. Под дружное «у-у-у-у» он прицепил к потолку светодиодную туристическую --">