Якоб и Вильгельм Гримм - Сказки братьев Гримм

СКАЗКИ БРАТЬЕВ ГРИММ Классический перевод и классические иллюстрации

БРЕМЕНСКИЕ МУЗЫКАНТЫ

Был у одного хозяина осел, который много лет подряд таскал да таскал кули на мельницу, да наконец-таки обессилел и стал уже к работе почти непригодным. Хозяин решил тогда, что не будет его больше кормить, но осел вовремя догадался, что дело не к добру клонится, и убежал от хозяина. Он направился по дороге в город Бремен, решив, что станет там уличным музыкантом.

Прошел он сколько-то по дороге и наткнулся на легавую собаку, которая лежала на дороге и тяжело дышала: видно было, что бежала издалека. «Ну, что ты так запыхалась, Хватайка?» — спросил осел. «Ах, постарела ведь я да ослабла и к охоте негодна становлюсь, — ответила собака. — Так ведь хозяин-то мой убить меня собрался! Ну, я и удрала из дому! Да вот только не знаю, как мне теперь на хлеб заработать?» — «А знаешь ли, что я придумал? — сказал осел. — Я иду в Бремен и собираюсь там быть уличным музыкантом. Пойдем вместе, поступай тоже в музыканты. Я стану на лютне играть, а ты в медные тарелки бить». Собака согласилась с удовольствием, и пошли они дальше вместе.

Немного прошли они и повстречали на дороге кота; сидит хмурый такой, пасмурный. «Ну, тебе что не по нутру пришлось, Усатый?» — спросил осел. «Небось не очень развеселишься, когда до твоей шкуры добираться станут! — ответил кот. — Из-за того, что я стар становлюсь и зубы у меня притупились и что я охотнее сижу на печке да мурлычу, чем мышей ловлю, хозяйка-то моя вздумала меня утопить. Я, конечно, от нее улизнул, но вот теперь не знаю: где голову преклонить?» — «Пойдем с нами в Бремен. Ведь ты по ночам вон какую музыку разводишь — значит, и в уличные музыканты пригодишься». Коту совет показался дельным, и он отправился с ними в дорогу. И вот, довелось нашим трем беглецам проходить мимо одного двора.

Видят они: сидит на воротах петух и орет что есть мочи. «Чего ты это орешь во всю глотку так, что в ушах трещит?» — спросил его осел. «Да вот я предсказал на завтра хорошую погоду, — сказал петух, — потому что завтра Богородицын день, но из-за того, что завтра, в воскресенье, к нам гости будут, хозяйка все же без жалости велела меня зарезать на суп, и мне сегодня вечером, наверное, свернут шею. Ну, я и кричу во все горло, пока могу». — «Ишь ведь, что выдумал, красная головушка! — сказал осел. — Да тебе же лучше с нами уйти! Пойдем с нами в Бремен. Все это лучше смерти будет! Да и голос у тебя такой славный: если мы все вместе заведем музыку, так это будет очень и очень недурно».

Понравилось петуху это предложение, и вот они все четверо направились дальше.

Однако же за один день им не удалось добраться до Бремена. Вечером пришли они к лесу, где и задумали заночевать. Осел и собака легли у корня большого дерева, кошка и петух забрались в его ветви, а петух взлетел даже на самую вершину дерева, где ему казалось всего безопаснее.

Прежде чем глаза сомкнуть, он еще раз огляделся во все стороны и вдруг показалось ему, что вдали что-то светится: вот он и крикнул товарищам, что где-то неподалеку есть жилье, потому что огонек мерцает.

Осел сказал: «Ну, тогда надо с места сниматься и еще-таки вперед брести, потому что тут приют у нас неважный». Собака при этом подумала, что пара косточек да мясца кусочек ей были бы очень кстати.

Вот и пошли они на огонек, а огонек светил все ярче, становился больше и больше — и наконец вышли они к ярко освещенному дому, который был разбойничьим притоном.

Осел был повыше всех, поэтому подошел к окошку, да и стал смотреть. «Что ты там видишь, Серый?» — спросил петух. «Что вижу? Накрытый стол, а на нем и яства, и питье, и разбойники за столом --">