Михаэль Андреас Гельмут Энде - Момо

Михаэль Энде Момо

Маленькое вступление от переводчика

Этот перевод — первый опыт такого рода в моей практике.

Вся моя жизнь до 53 лет прошла в России, и принадлежу я к малоизвестной и немного странной национальности — российские немцы. Это не германские немцы, занимающие мощную нишу в человеческом сообществе, а возникшая в процессе длительной адаптации — сперва в Царской, затем Советской России — часть германского народа, вытесненная из Германии после семилетней войны.

Удивительно, что мои предки в течение двух с половиной веков не подверглись ассимиляции могучим русским менталитетом и русской культурой в той степени, в которой можно было бы ожидать. Их религиозно-сектантское воспитание и крестьянское происхождение сформировали сильнейший иммунитет против такого растворения. И это при всех социальных потрясениях, выпавших на долю государства Российского в злосчастном XX веке — особенно во время войны с фашистской Германией, когда российских немцев естественно, но несправедливо отождествляли с германскими фашистами, так ненавидимыми в СССР.

Мое детство и отрочество как раз выпали на тот период истории. Но именно после второй отмены «крепостного права» в 1955 году (освобождения колхозников от приписки к деревням с выдачей им паспортов и ликвидации спецкомендатуры для российских немцев) и появления относительной свободы ассимиляция, вполне добровольная, стала быстро менять менталитет российских немцев в сторону русской культуры и русского образа жизни.

Меня с детства тянуло к учению, что совсем не соответствовало общему настрою консервативной российской немецкой деревни, и я в 15 лет вырвался из религиозно-крестьянского окружения и окунулся в цивилизацию, поселившись в общежитии и поступив в техникум большого сибирского города Омск (1952 год).

В то время я много читал и, учитывая тогдашнюю направленность литературы и средств массовой информации, быстро отошел от религии, которая носила у нас дома характер нудного и тягостного морализирования.

В общем, если отбросить негативные последствия той «цивилизованной» жизни, перемалывавшей миллионы судеб деревенских юношей и девушек, пришедших в город, одно несомненно: немецкая часть этого великого урбанистического переселения быстро «русифицировалась», теряя свой язык и вековые семейные традиции.

Я нисколько не жалею, что великая, не рационалистическая, в известной мере мистифицированная русская культура стала моей культурой, моей духовной средой. Сравнивать ее с чуждой мне немецкой — не могу и не хочу, дай не мне судить о ней.

На книжку М. Энде «Момо» я наткнулся совершенно случайно после переезда с семьей в Германию. Глава из нее была включена в пособие по изучению немецкого языка и германского образа жизни для переселенцев и сразу произвела на меня сильное впечатление своей гуманистической направленностью и абсолютным неприятием автором рационалистического, бездуховного построения жизни в капиталистическом обществе.

Разумом хорошо понимаешь, что альтернативой жизни сегодняшнего Запада, требующей максимального реализма, может стать спокойное душевное общение и созерцательное умиротворение, которые требуют куда меньшего материального потребления. Что ближе к идеалу — вопрос философский. Но это другая тема и на другое время. Пока замечу только, что идеи Иисуса Назарянина в свое время выглядели куда нелепее и невозможнее. А сегодня они — стержень жизни большей части человечества. Можно, конечно, возразить, что даже в христианской Европе жизнь еще далека от провозглашенных норм. И тем не менее христианство представляет собой крепкий и незыблемый фундамент, а здание на нем будет и дальше строиться и совершенствоваться в соответствии с меняющейся жизнью.

При чтении «Момо» меня постоянно преследовало ощущение, что это повествование из «серебряного» периода русской литературы XIX века, а не современный бестселлер.

Затем я надолго занялся предпринимательством, не слишком успешной тратя на него все свое время, однако мысль о том, что книгу необходимо довести до российского читателя, не оставляла меня. Особенно эта потребность обострилась в последние годы, когда моим сознанием овладела идея Богоискательства.

А теперь о книге и ее героине — маленькой девочке Момо, у которой хватило нравственной силы и мужества противостоять серой, все поглощающей силе --">