Кеннет Грэм - Ветер в ивах

затевал, кончается одинаково: старое надоедает, и он затевает что-нибудь свеженькое.

— Да, хороший парень, что и говорить, — отозвался Выдр. — Только вот бросает его из стороны в сторону. Особенно, когда гребет.

С того места, где они расположились, просматривалось основное русло, отделенное от них островком. И не успел Выдр закончить фразу, как там появилась байдарка, а в ней гребец: коренастый, плотненький, он с завидным усердием полоскал веслом, вихлял из стороны в сторону, поднимая тучи брызг.

Крыс встал, окликнул его, но Жабб — а это был он — лишь кивнул головой, продолжая усиленно дергать веслом.

— Если он так и будет вихлять, аварии ждать недолго, — присаживаясь, усмехнулся Крыс.

— Это точно, — хихикнул Выдр. — Я вам рассказывал историю про Жабба и сторожа на шлюзе? Умора! Как-то раз Жабб…

Тут майский жук, изрядно навеселе (такое случается с юными денди, впервые попавшими в свет), попытался неуверенно развернуться над водой, и — плюх! Только маленький водоворот остался.

Выдра тоже не было.

Крот посмотрел вниз. Голос Выдра еще звучал, однако место, где он только что лежал, очевидным образом пустовало. Не единого Выдра вокруг — до самого горизонта.

Крыс тактично смотрел вдаль, высвистывая какой-то сложный мотив, и Крот вспомнил, что животный этикет запрещает какие бы то ни было комментарии относительно внезапного исчезновения соседа — каким бы необъяснимым оно не казалось.

— Ну что ж? — промолвил Крыс. — Думаю, нам пора. Как вы считаете, кому лучше заняться упаковкой корзины?

Судя по голосу, особого желания наслаждаться сборами он не испытывал.

— О, позвольте мне, — встрепенулся Крот.

Крыс любезно позволил.

Паковать было не так приятно, как распаковывать. Так всегда бывает. Но Крот умел из всего извлечь удовольствие, и поэтому не вышел из себя, несмотря на досадные оплошности при упаковке. Не успел он крепко перевязать корзину, как на него из травы уставилась позабытая тарелка. Пришлось заново проделать всю работу, а тут Крыс молча указал на вилку, валявшуюся у всех на виду. Последним был обнаружен горшок горчицы: на нем Крот паковал корзину.

Когда отплыли, солнце уже садилось. Крыс предавался мечтаниям и бормотал под нос поэтические произведения, а Крот, сытый и гордый, сидел в лодке как у себя дома (так он думал), не зная, чем бы заняться.

— Крысси, пожалуйста, — взмолился он некоторое время спустя, — я тоже хочу погрести!

Крыс с улыбкой покачал головой.

— Еще рано, мой юный друг. Грести не так просто, как кажется со стороны; надобно поучиться. Потерпите, и я дам вам несколько уроков.

Крот минуту-две посидел спокойно. От безделья он все сильнее проникался завистью к Крысу, работавшему веслами так запросто, так красиво. Гордыня нашептывала Кроту, что ему ничего не стоит грести так же. Он подпрыгнул и ухватился за весла! Это произошло настолько внезапно, что Крыс, продолжавший заниматься поэзией и глядеть в пространство, был застигнут врасплох и, не удержавшись, упал вверх тормашками, в то время как торжествующий Крот занял его место и самонадеянно налег на весла.

— Остановитесь, вы, безмозглый зверь! — кричал Крыс со дна лодки. — Вам не справиться! Вы нас перевернете!

Какое там! Крот размашисто отвел весла назад и рванул изо всех сил — но воды не достал! Ноги его задрались выше головы, и он повалился на распростертого Крыса. Страшно испугавшись, бедняга ухватился за борт, и в следующее мгновение — плюх! — лодка опрокинулась!

О-ей! как холодна была вода! О-ей! какой мокрой она казалась! Как пела в ушах, когда он погружался все глубже, глубже, глубже! Каким сухим и теплым казалось солнце, когда он всплывал, кашляя и отдуваясь! Каким беспросветным было отчаяние, когда он чувствовал, что тонет снова!

Крепкая лапа схватила его за шею. Это был Крыс, причем он, похоже, смеялся: Крот чувствовал, как смех передается через лапу ему за шиворот.

Крыс поймал весло и просунул утопающему под мышку, повторил операцию с другой стороны и, пристроившись сзади, доставил беспомощное животное к берегу. Там он выволок и усадил Крота на траве, — точнее, не Крота, а хлюпающую носом кашицу-размазню.

Немного растерев Крота и вытряхнув из него воду, он сказал:

— Держитесь, старина. Побегайте туда-сюда во всю прыть до тех пор пока не согреетесь и не пообсохнете. А я тем временем за корзиной нырну.

Подавленный Крот, снаружи мокрый, а внутри --">