Терри Пратчетт - Джонни и мертвецы

единственное, ради чего прабабушка Джонни стала бы проходить сквозь стены, – это телевизор, который можно смотреть без необходимости предварительно с боем увести пульт у пятнадцати других старушек.

Джонни казалось, что многие люди все понимают шиворот-навыворот, о чем он и сообщил Холодцу. Холодец не согласился:

– Наверное, покойники думают по-другому.

Они шли по Западной авеню. Кладбище было спланировано как город с улицами. Названия не блистали оригинальностью – Северный проезд и Южная аллея, к примеру, упирались в Западную авеню. В месте слияния на засыпанном гравием пятачке стояли скамейки – это было что-то вроде центральной площади. Но большие безмолвные викторианские склепы создавали атмосферу предпраздничного «короткого» дня, затянувшегося навеки.

– Отец говорит, все это застроят, – сказал Холодец. – Он говорит, городской совет продал кладбище какой-то крупной компании, потому что его жутко дорого содержать. За гроши продал. За пять пенсов.

– Целое кладбище? – не поверил Джонни.

– Так он сказал. – Казалось, Холодцу и самому не больно-то верится. – И вроде вышел скандал, реально.

– И тополевую рощу?

– Все-все, – сказал Холодец. – Под офисы, что ли.

Джонни оглядел кладбище. Это был единственный на много миль участок открытой местности.

– Я бы дал фунт, не меньше, – сказал он.

– Да, только ты ничего не смог бы тут построить, – сказал Холодец. – Вот в чем штука!

– А я бы и не стал ничего строить. Я бы заплатил им фунт, просто чтобы все осталось как есть.

– Да, – рассудительно промолвил Холодец, – но людям нужно где-то работать. Нам Нужны Рабочие Места.

– Здешние жильцы не порадовались бы, – сказал Джонни. – Если б узнали.

– Их, наверное, куда-нибудь перевезут, – сказал Холодец. – А то потом газон будет не вскопать.

Джонни поглядел на ближайший склеп (один из тех, что походили на мраморные сараи) и прочел бронзовые буквы на двери:

ОЛДЕРМЕН ТОМАС БОУЛЕР

1822–1906

Pro Bono Publico

На камне был (наверное) вырезан портрет самого Олдермена. Почтенный муж глубокомысленно смотрел куда-то вдаль, словно тоже ломал голову над тем, что же значит «Pro Bono Publico».

– Вот кто наверняка зол как черт, – сказал Джонни.

Он на мгновение замешкался, а потом поднялся по двум разбитым ступенькам к металлической двери и постучал. Зачем – навеки останется для него тайной.

– Эй, ты чего? – зашипел Холодец. – Вдруг он там таится-таится да как выскочит! И вообще, – он понизил голос, – приличные люди не якшаются с покойниками. По ящику говорили, от таких разговорчиков до сатанизма – один шаг.

– Мура, – отмахнулся Джонни.

Он постучал еще раз.

И дверь открылась.

Олдермен Томас Боулер, моргая от яркого солнечного света, сердито воззрился на посетителя.

– Ну? – спросил он.

Джонни развернулся и кинулся наутек.

Холодец догнал его на середине Северного проезда. Вообще-то Холодец, мягко говоря, со спортом не дружил, поэтому скорость, с какой он припустил вдогонку за Джонни, удивила бы многих его знакомых.

– Ты чего? Что за дела? – пропыхтел он.

– А ты не видел? – пропыхтел в ответ Джонни.

– Ничего я не видел!

– Дверь открылась!

– Ни фига!

– Нет, открылась!

Холодец притормозил.

– Нет, не открывалась, – пробурчал он. – Эти двери вообще не открываются, я сам смотрел. На них на всех амбарные замки.

– Чтобы туда не лазили или чтоб оттуда не вылезали? – полюбопытствовал Джонни.

На лице Холодца промелькнула паника (лицо было не маленькое, так что на самом деле она не столько промелькнула, сколько пробежала по Холодцовой физиономии, и даже это удалось ей не сразу). Потом он опять сорвался с места.

– Ты это нарочно! – выкрикивал он на бегу. – Не буду якшаться с нечистой силой! Домой пойду!

Он свернул за угол, на Восточную улицу, и рванул к главным воротам.

Джонни сбавил скорость.

Он подумал: амбарные замки.

Что правда, то правда. Он и сам заметил, давно уже. На всех склепах висели замки – от вандалов.

И все же… все же…

Закрывая глаза, он видел Олдермена Томаса Боулера. Не коварного мертвеца из Холодцовых фильмов, а рослого, дородного мужчину в треуголке, в отороченных мехом одеждах и с золотой цепочкой от карманных часов.

Он перешел с бега на шаг и медленно двинулся обратно.

На дверях склепа Олдермена висел ржавый замок.

Зря я подначил Холодца, решил Джонни. Теперь вот в голову лезут всякие дурацкие --">