Луиза Мэй Олкотт - Роза и ее братья

Луиза Мэй Олкотт Роза и ее братья

Louisa May Alcott

1832–1888

EIGHT COUSINS

Перевод с английского Александры Глебовской

© А. В. Глебовская, перевод, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2023 Издательство Азбука^®

Предисловие

Автор прекрасно сознает все недостатки этой скромной истории, многие из которых представляются неизбежными, поскольку в свет она выходила отдельными выпусками. Однако, памятуя, что эксперимент дядюшки Алека ставился, чтобы порадовать детишек, а не чтобы предложить старшему поколению толковые методы воспитания, автор склонна полагать, что друзья кузины и кузенов не обратят на эти недочеты особого внимания, она же постарается все исправить во втором томе, где будет предпринята попытка показать Розу в цвету.

Л. М. О.

Глава первая Две девочки

Роза сидела в одиночестве в просторной парадной гостиной, носовой платочек разложен, чтобы поймать первую капельку, – она погрузилась в размышления о своих невзгодах, так что слезы вот-вот хлынут рекой. В эту комнату она ушла, потому что здесь несчастье переживалось немного легче: полутьма, тишина, старинная мебель, тяжелые шторы, на стенах портреты величавых пожилых джентльменов в париках, остроносых дам в пышных капорах и замерших детишек в маленьких фраках или отрезных платьицах. Отличное место, чтобы погоревать, а весенний дождь, время от времени начинавший стучать в окно, будто бы всхлипывал: «Давай же поплачем вместе».

У Розы были все основания для печали: она давно лишилась матери, а недавно еще и отца, единственным ее пристанищем был теперь дом двоюродных бабушек. Она провела у них всего лишь неделю, и хотя славные пожилые дамы делали все, чтобы ее порадовать, получалось у них это скверно, потому что Роза не походила ни на одного ребенка из тех, что им доводилось привечать раньше, и у них складывалось впечатление, что им поручили заботу о впавшей в тоску бабочке.

Розе предоставили полную свободу, и день-другой она забавлялась тем, что лазила по всем укромным уголкам огромного старинного поместья, где тут и там попадались петлистые закоулки, очаровательные комнатки и таинственные коридоры. В самых неожиданных местах обнаруживались окна, над садом нависали романтические балкончики, а в длинном зале на верхнем этаже красовались диковинки со всего мира; дело в том, что в роду у Кэмпбеллов было много поколений капитанов дальнего плавания.

Бабушка Изобилия (она же Биби) даже позволила Розе порыться в тайнике с пряностями у себя в буфете – там было полно «лакомств», которые так любят дети; но Розу совсем не прельстили эти изысканные искушения; когда и этот план провалился, у бабушки Биби окончательно опустились руки.

Мягкосердечная бабушка Мира испробовала всевозможные виды изящного рукоделия и решила нашить кукле туалетов, перед которыми не устояла бы и девочка постарше. Но Розу совсем не занимали шляпки из розового атласа и крошечные чулочки, хотя она послушно сидела за шитьем, пока бабушка не заметила, что она утирает слезы подолом очередного подвенечного платья, – и это открытие положило конец упражнениям с иголкой и ниткой.

Тогда старые дамы решили, что одна голова – хорошо, а две лучше, и совместно подыскали по соседству идеальное дитя, а потом пригласили его прийти поиграть с их внучкой. Но Ариадна Блиш стала самым сокрушительным их провалом: Роза видеть ее не желала и даже заявила, что это не девочка, а восковая кукла: хочется ее ущипнуть и проверить, взвизгнет или нет. Тогда чопорную маленькую Ариадну отправили восвояси, а бабушки, обессилев, на день-другой предоставили Розу самой себе.

Из-за холода и дурной погоды Розе пришлось сидеть дома, и она почти не выходила из библиотеки, куда сложили книги ее отца. Она много читала, немного плакала, а в голове у нее роились те яркие и невинные грезы, которые приносят утешение и радость всем детям, одаренным недюжинным воображением. Такое времяпрепровождение устраивало ее больше любого другого, однако его нельзя было назвать здоровым: Роза стала бледной и вялой, взгляд потускнел, хотя бабушка Изобилия так усердно пичкала ее железом, что едва не превратила в кухонную плиту, а бабушка Мира ласкала ее, точно пуделя.

В свете всего этого бедные бабушки --">