Любовь Федоровна Воронкова - Село Городище

ВОРОНКОВА

СЕЛО
ГОР

Л.

ВбРОНКОВА
ГЪ 7^/3

СЕЛО

ГОРОДИЩЕ
ПОВЕСТЬ

Государственное Издательство Детской Литературы
Министерства Просвещения РСФСР
Москва
1947 Ленинград

Рисунки В. Ермолове

Облоокка А. Пластова

I Ш7-5Г

г,

[

&8О80Ч
государственная
детская библиотека

1.

Груня

ПРЕДСЕДАТЕЛЕВА ДОЧКА

маленькое, криво прорубленное
окошко,
неструганному переплету рамы. Дождевые
капли оседали на стекле, и сквозь их скупой блеск Груне видны
были голые березы у дороги, непогодливое серое небо и широкая пустая улица, утонувшая в грязи и снегу.
Не видать? Не едут?
спросила мать.
Никакой машины нет...
ответила Груня. Но вдруг приподнялась на цыпочки и торопливо протерла ладонью стекло.
А вот, подождите... Какой-то человек идет!
Какой человек?
Чужой. В брезент закутался.
Из одного угла отозвалась соседка Федосья, из другого
Грунина бабушка. И в один голос спросили:
глядела

прижавшись лбом

—

в

к

—

—■

—

—

—

—

—

—

—

ищет.

Куда идет-то? Сюда?
Идет, оглядывается,
Все, кто чужие, теперь

—

усмехнулась
как
з

приходят,

Груня,
так

—

деревню

нашу деревню

А

ищут.

деревни-то

А! Отца увидал.

Остановился...

нет!

и

Теперь

вместе сюда

Кого-то

идут. Надо

в

увидал.
печку щепо-

подбросить
очень дяденька мокрый идет!
Груня проворно подошла к печке. Обжигаясь, отдернула железную дверцу и бросила пригоршню щепок на горячие угли.
Красный свет сразу облил Груню, и в полумраке стали отчетличек

—

во видны ее светлые

жмуренными
За стеной

жара

глазами.

шаги. В дверь ворвался сырой ветер.
крепко опираясь на палку. А за ним чело-

зачавкали

Вошел отец, хромая
век в

плеч, ее маленькое лицо с при-

волосы до

от печного

и

брезенте.
Вот так и

живем,
сказал отец и развел руками, как бы
предлагая гостю полюбоваться.
Был сараюшко, лежали тут
старые колеса да всякий хлам. А теперь вот председатель живет с семьей. И тут же, вишь, соседка Федосья с нами притулилась. Только перед войной избу поставила, жила в хоромах!
А сейчас
вот она, на сундучке скорчилась. Сбились в кучу,
как овцы. А что же поделаешь? Жить-то надо!
—

—

—

—

Жить надо,

—

—

сказал

человек

брезенте,

в

подсаживаясь

к огню.

Отец нетерпеливо
чтобы

гость

начал

озябшими руками

палкой,

постукивал
разговор. Но

Отец

тот

видимо

похлопывал

дожидаясь,

перед

выдержал:
картошку привез, а где же она? Уж
и молчал.

Говоришь,
проглядели!

—

огнем

не

мы сего-

дня все глаза
—

Вот

то-то

и

дело,

Она

где она,

—

сказал

человек

в

брезенте,

три километра. На шоссе
стоит. Машина к вам сюда по грязи не идет. Вот и гляжу
как
теперь быть с вами? Я думал, тут у вас лошади есть, перевезли
бы... А у вас тут ни кола, ни двора. Не то обратно ехать?..
Отец заволновался, затеребил свой короткий светлый ус.
Куда обратно? Да что ж это! Район нам семена прислал,
а ты
обратно? Да ведь у нас ни картошины нет!
А что же я, на горбу притащу?
отвечал гость, закручивая цыгарку.
Или до хорошей погоды буду на шоссе стоять?
Отец еще сильнее задергал свой ус.
доставая

кисет.

—

вон

где

■—

за

—

—

—

—

—

—

4

Что же делать-то будем, а? Бабы!
А что же делать?
сказала мать своим негромким

—

—

сом.

—

Надо

—

всем

нам

Товарищу-то,

колхозом

собраться

—

она

головой

на

горбу

голои

та-

приезжего,
уезжать надо. Он картошку может и обратно увезти. А уж мыто картошку обратно отпустить никак не можем. Нам поле незасеянное оставить .никак нельзя. Да что я тебя, Василий Матвеевич, учу,
ты и сам все лучше меня знаешь!
Отец быстро встал, надвинул шапку и застучал палкой к
двери.
Ну, вы, когда так, собирайтесь. Пойду народ созову.
А уж ты, друг, не торопись. Сейчас всем миром нагрянем, освободим тебе машину!
Пускай и ребятишки идут!
крикнула ему вслед мать.
А сама стала одеваться.
И --">