Радий Петрович Погодин - Муравьиное масло (сборник)

Радий Петрович Погодин Муравьиное масло

Погодин Радий Петрович родился в 1925 году в деревне Дуплево Калининской области. В 1927 году семья Погодина переехала в Ленинград. До начала Великой Отечественной войны Р. П. Погодин закончил 8 классов школы. В конце 1941 года был эвакуирован с матерью из блокадного Ленинграда на Урал. Жил там в детском доме, работал кочегаром, монтером, помощником мельника. В 1942 году ушел на фронт и находился в рядах 2-й гвардейской танковой армии до конца войны, командовал экипажем бронетранспортера. После войны работал слесарем-сборщиком, мастером на ленинградском заводе «Линотип». Писать начал в 1952–1953 годах: вначале очерки для детских радиопередач, потом рассказы. Первый рассказ его, «Мороз», опубликован в четвертом номере альманаха молодых ленинградских писателей – «Дружба».

«Муравьиное масло» – первая книга Р. П. Погодина.

В книгу входят семь рассказов, разных по характеру: есть среди них чисто юмористические, где в центре стоит смешной эпизод, забавный случай, происшедший с ребятами; есть лирические и, наконец, приключенческий, давший название всему сборнику.

Действие рассказов происходит в наши дни. Перед читателем раскрывается светлый детский мир, предстают ребята – озорные, порою трогательные, мечтающие о больших и славных делах.

Мороз

Мороз все зажал в свой ледяной кулак. Дома́, казалось, теснее прижались друг к другу. Словно вымазанные известкой, белели никогда не замерзавшие стекла витрин. Кусты в сквере топорщились колючими снежными шипами. Воздух стал жестким, а затаившийся под холодными арками ветер появлялся на улице только вслед за автобусом или стремительной легковушкой.

Толик вышел с Петькой Шапкиным из школы и тотчас сморщился:

– Ух ты!.. Холодина! Даже в носу щиплет.

– Морозик, – задрав кверху голову, заявил Петька. Он сощурил глаза, внимательно оглядел небо. – Вот завтра завернет, носа на улицу не покажешь!

– Не завернет, – возразил Толик. – Балтийское море… Мороз долго не держится. – Подбородок у Толика мелко дрожал, сам он сгорбился, засунул руки в рукава и, зажав портфель под мышкой, пританцовывал вокруг солидного широколицего Петьки.

– Много ты знаешь, – снисходительно заявил Петька: – Балтийское море… А смотри, небо над крышами зеленоватое и дым свечкой стоит!

– Пускай стоит, – пробормотал Толик в воротник, – а у меня уже руки отваливаются.

– Закаляться нужно было. – Петька сунул приятелю свои толстые меховые рукавицы. – Возьми, живо согреются… Да ты бей рука об руку, не стой, как мокрая курица.

Пока Толик хлопал себя и по бокам и по груди, отогревая застывшие пальцы, Петька подбежал к обледенелой стене школы и ногтем вывел:

«Завтра занятий не будет. Мороз», – подул в кулаки, глянул еще раз на небо и крикнул: «Пусть мои уши отмерзнут, если вру!»

– Т-точку поставь, – простучал зубами Толик. Ребят то и дело обгоняли прохожие. Все отчаянно торопились. Один Петька шел не спеша; щеки его алели, изредка, будто невзначай, он передвигал шапку с одного уха на другое. Толик тер рукавицами щеки и приговаривал:

– Ух… продрог… Д-даже… с-спину… ломит!

– Ага, – захрипел Петька, храбро вытягивая посиневшую шею, – еще не верил, что завтра мороз… Вот бы тебя в тайгу.

– А з… зачем мне туда?

– Чтобы там одним сугробом больше стало, – засмеялся Петька. – Приходи ко мне.

– Мерзнуть-то, – ответил Толик, вбегая в парадную.

– Печку затопим! – крикнул ему вдогонку Шапкин. Откуда-то с верхнего этажа вместе с грохотом каблуков до него донеслось: «Без меня не начинай». А звонкое эхо, словно в насмешку, прокричало у чердака: «Ай!.. Ай!..»

Приятели жили рядом, но к Петьке Толик попал поздно. Мама убирала квартиру и заставила его натирать пол.

– В двенадцать бы еще пришел! – встретил Толика Шапкин. – Я уже в айсберг превратился… В дрейфующую льдину… Что это у тебя? – ткнул он приятеля в торчавшие из-за пазухи тетради.

– Арифметика и --">