Джоди Линн Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

крошечную светящуюся точку. А вот уже пропала в хороводе других звезд.

И больше смотреть было незачем — потому что Навсегда затерялась, словно песчинка, в просторах космоса.

Эпилог

Неисповедимы пути славы.

Когда Земля осознала (спасибо НАСА), что призраки не просто существуют, но и обитают на отдельной планете за несколько световых лет от нашей, про Мэй Берд просто забыли в поднявшемся переполохе. Только один журналист наведался в Седые Мхи брать у Мэй интервью. Ушел он разочарованным, хотя мама Мэй и надела майку с надписью: «Мэй Берд привезла мне из Загробного мира только эту вшивую футболку». Слишком много о спасении планеты и почти ни слова о призраках знаменитостей, поэтому интервью так нигде и не вышло.

Мэй с мамой не переживали. Оно и хорошо, что без лишней шумихи.

По вечерам они пекли печенье, или устраивались под пледом на диване перед телевизором, или разговаривали часами, гладя примостившегося между ними Пессимиста. Мама жадно слушала рассказы Мэй о Навсегда, и глаза ее то расширялись от изумления (когда речь шла про Карнавал на Куличках), то искрились смехом (от чудачеств Тыквера), то закатывались (когда Мэй декламировала по памяти стихи Фабио или разбойничьи песни татей). В такие моменты Пессимист мурлыкал от удовольствия, и Мэй с мамой понимали, что он на краткий миг забывает о Фасольке, живя и наслаждаясь настоящим.

Однако мир не стоит на месте. Следующей весной после возвращения Мэй в городке начали рыть котлованы под ослепительно белый коттеджный поселок, и в Болотных Дебрях вдруг проснулась новая жизнь, отвоевывающая пространство у лесов. А потом, не успели обитательницы Седых Мхов оглянуться, как Мэй стала старшеклассницей. Теперь, вместо того чтобы по вечерам пристраиваться к маме под бочок перед телевизором, она усаживалась с друзьями под звездами, или холодным солнечным днем скандировала на футбольном стадионе с одноклассниками, или отправлялась знакомиться с новыми интересными людьми на костюмированную вечеринку или на поэтический вечер в кафе «Все сюда» в Кабаньей Лощине. Временами на нее совершенно неожиданно и некстати вдруг накатывала прежняя застенчивость, но Мэй только кивала ей приветливо, как надежной старой подруге. Оказалось, когда открываешься с какой-то смешной или дурацкой стороны, остальные просто улыбаются и делятся собственными бредовыми мыслями. У каждого из нас в душе найдутся свои причуды.

Леса вокруг Седых Мхов постепенно редели, переставая таинственно шептаться под окнами усадьбы. Вместо Бесконечных Дебрей протянулась полоса коттеджей. Такие же коттеджи повырастали, словно грибы, вокруг вновь появившегося озера, которое темнело круглой монеткой под безоблачным небом.

Потом Мэй уехала в колледж. По вечерам миссис Берд с Пессимистом, устроившись на крыльце в кресле-качалке, гадали, что она сейчас делает, и надеялись, что она счастлива. Однажды вечером, когда Мэй готовилась к выпускным экзаменам, Пессимист тихо скончался во сне. Ему снились пирамиды. На следующий день Мэй примчалась домой, и они с мамой похоронили Пессимиста в саду, рядом с Фасолькой. Мэй не стала надевать траур. Зачем как-то специально одеваться, чтобы выразить сердечную тоску и боль утраты?

В тот год пропало без вести несколько жителей окрестных коттеджей. На озеро никто не подумал. Однако пара семей все же решили съехать от беды подальше. С непонятной и почти сказочной быстротой дома опустели, а компания-застройщик разорилась. Участки снова начали зарастать лесом. Еще несколько лет, и он поглотит их без остатка.

Выстоят только Седые Мхи.

Как ни крути, Болотные Дебри всегда были глухоманью.

Одним сумеречным вечером в Белль Морт на далекой звезде Навсегда вернулся после долгих странствий лысый большеухий призрак, покрытый едва заметным пушком. Кого он никак не ожидал там увидеть, так это Фабио, Люциуса, Беа и Изабеллу. Все они постепенно стянулись в Белль Морт, словно в ожидании чего-то им самим пока неведомого.

Жилось им весело. Они играли в прятки по всей деревне, помогали Усику на пасеке, --">