Микола Васильович Білкун - Женька Жменька - Эдисон

язык.

Дядя Захар сделал вид, что ничего не заметил.

— Знаете, ребятки, чтобы получить сто граммов кристаллического, сухого яда, надо выпарить пол-литра жидкого…

— Так мало, — приуныл Женька.

— Конечно, — иронично заметил дядя. — И надо еще, чтобы змея сделала несколько тысяч укусов. Вы представляете, что это за работа? Если даже отбросить риск и оставить только технологию, то и тогда это очень хлопотно. Учтите еще, что в серпентологических лабораториях (это там добывают змеиный яд) дело имеют не с нашей лесной мелкой гадюкой, а с коброй и гюрзой. Это большие змеи, и яда у них гораздо больше.

— Значит наши гадюки ни на что не годны? — грустно спросил Женька.

— Почему же? Просто с ними проблем больше, и ловить их нужно в бОльшем количестве. Если хочешь знать, то в народной медицине даже ужа используют. Мазью, изготовленной из ужиного жира, лечат раны, а сам жир используют при туберкулезе...

— А как его добывают? — поинтересовался Женька.

— Очень просто. Ловят ужей, убивают, а потом на обычном металлическом противне жир вытапливают.

— Жаль, что Женька этого раньше не знал, — снова съязвил Котя, — он бы тут всех ужей на жир пустил.

Глава пятнадцатая, где говорится о вкусе хлеба

— Мне очень не нравится, — сказал Женька Коте вечером, когда они ложились спать, — что ты выставляешь меня перед дядей Захаром дурачком.

— Не знаю, дурачок ты или нет, но знаю, что болтун.

— Я болтун? — вскочил с кровати Женька.

— А кто же еще? — сел на кровати и Котя. — Сам посуди: за что бы ты ни брался, ничего до ума не доводил.

— Это ты опять на золото намекаешь? — уже не на шутку обиделся Котя. — А ты вспомни, как ты мне помогал. Только каркал под руку, мол, ничего не выйдет. А вдруг бы вышло?

— Ты же сам бросил его выпаривать и взялся за алмазы.

— А что алмазы? Алма-азы... Лучше помолчи про них...

— Ты всегда берешься за то, чего делать не умеешь или не знаешь.

— Надо же кому-то начинать. Я не знаю, ты не знаешь, никто не знает, что получится.

— А может кто-то и не начинает потому, что знает, что ничего не получится. А ты каждый раз изобретаешь велосипед, который давно изобретен.

— А ты?

— Что я?

— Ты вон гербарий лекарственных растений собрал. Разве до тебя никто гербариев не собирал?

— Не знаю, — пожал плечами Котя, хотя понимал, что Женька в темноте этого не увидит, — но в нашей школе это будет первый такой гербарий. И я при этом многое узнал, многому научился.

— А я, значит, не научился?

— Не знаю. Но я, зато ежа поймал.

— Подумаешь, ежа! Люди вон всю жизнь тигров ловят и не задаются!

— Я и не задаюсь. А только хотел поймать и поймал.

Тут Котя был прав. Свое обещание, данное маме и бабушке в письме, Котя выполнил. Я, правда, не знаю, обрадуется ли Котина мама, увидев ежа, или не очень, но факт остается фактом — еж пойман и живет в сенях, в пустой бочке, которую тетя Оксана специально отвела ему под жилье. Через пару дней в небольшом ящичке с дырочками еж вместе с ребятами отправится на юг догонять лето. Лето можно еще догнать на юге: на берегу Черного моря оно будет до октября, а вот каникул уже не догонишь. Мысли об этом вдруг как-то примирили ребят, и они, словно по команде, вздохнули.

— Скажи, ты, правда, думаешь, что я ничему не научился? — уже совсем спокойным голосом спросил Женька.

Но Котя ничего не ответил, потому что спал глубоким сном, как умел спать только Котя.

...На следующий день (это был предпоследний день их пребывания в гостях у дяди Захара и тети Оксаны) Женька повел Котю на полянку, зеленевшую на берегу маленького озерца. Здесь они и раньше любили гулять. Женька что-то нес в корзине, лицо его при этом было таинственным и загадочным. Надо признаться, что это был едва ли не единственный случай, когда Котя не проявил никакого интереса к новой Женькиной затее. Видимо, он просто привык к ним. Правда, на берегу озерца интерес немного проснулся, потому что там Котя увидел выкопанную ямку. Дно и стенки ямки были аккуратно выложены камнями.

— Что это? — притворно равнодушно спросил Котя.

— Печь, — просто ответил Женька, словно удивляясь, что Котя не понимает таких простых вещей.

— Как это «печь»? — заинтересованнее переспросил Котя.

— Очень просто, партизанская печь. Ты забыл, что нам дядя Захар рассказывал?

— Нет, не забыл, но я думал, что она немного... не такая.

— А какая? — В Женькином голосе послышалось --">