Михаил Монастырский - Тихие воды глубоки

– Будь у нас с Тобой возможность поболтать обо всём, то я бы с удовольствием задал Тебе десяток вопросов, – пробормотал старик, сидя один в своей древней, как и он сам, лодке.

Он смотрел вдаль, будто бы ждал ответ, внимательно всматриваясь в тёмное едва ещё розовеющее летнее небо, готовое вот-вот быть пронизанным восходящими солнечными лучами над тихой гладью бескрайнего озера. Солнце ещё только успело дотронуться до края земли, чтобы подняться над ней и, осветить всё, что веками находится здесь, как утренний молочный туман медленно начал таять вокруг остановившейся вдали от берега лодки старика.

– Ух, как бы я Тебя прижал к стенке! Не отвертелся бы Ты!

Насадив первого червя, он забросил удочку и, уставился на еле заметный ярко-красный поплавок. Зрение старика было слабое, но его опыт рыбака был совершенен. "Я никогда не возвращался без улова! Вот тебе крест! " – сходу отвечал он каждому, кто интересовался у него о рыбалке в здешних местах. Действительно, старик говорил правду. Он, вообще не умел врать, из-за чего много страдал за свою жизнь.

– Я бы у Тебя прямо, глядя в глаза, спросил обо всём, что для меня до сих пор непонятно, – продолжал рыбак негромко бубнить себе под нос, дабы не спугнуть неторопливо просыпающуюся в озере рыбу. – Вот, к примеру, зачем, Ты, забрал у меня всех родных и оставил коротать свой век одному? Что я тебе сделал плохого? А они? Они то, что сделали? Жили мы, как все. Трудились. И жили бы дальше. Порвал, Ты, ниточку мою тонкую, порвал легко и беспощадно. Сколько слёз выплакал я? Никому неизвестно. Только Тебе одному.

Леска внезапно натянулась, поплавок вздрогнул, но рыба прошла мимо наживки. Старик напрягся на миг и, снова продолжил причитать.

– В чём же Твоя доброта, друг ты мой сердечный? Мне уже десятый десяток пошёл, а я всё тут маюсь изо дня в день, ночами не сплю, а так ворочаюсь с бока на бок, да жду, как шальной, время своё и час свой. Сколько же мне ещё так? Чего ждёшь? Мне то к своим жуть, как охота. Устал я тут.

Леска снова натянулась и, поплавок резко ушёл под воду. Старик ловко подсёк наглеца и подтащил его к себе. Подняв молодого окунька над водой, он, взяв его за жабры, освободил от крючка и, отпустил обратно.

– Хороших, значит, забираешь, а плохим позволяешь имя Твоё превозносить, да коверкать. За это им можно жить весело? Нехорошо, брат, нехорошо.

Вдруг лодка качнулась и, её корма под тяжестью опустилась немного вниз. Старик обернулся и, увидел перед собой, сидящего в лодке чёрта. Да, точно такого, каким его с детства себе представлял – худого, волосатого, с хвостом, острыми большими ушами, копытами на ногах и человеческими руками. Обмер старик и не заметил, как выпустил из рук удочку. Та плавно ушла под воду.

– Черти ада не боятся, – хихикнул чёрт, глядя на старика. – А, ты то, что меня испугался?

– Конечно! Бес ты или кто там такой? Первый раз тебя вижу, но ничего, уже не боюсь. Игривый ты, вижу, да озорной.

– Ты посмотри, какой смелый дед? – сверкнул чёрными зрачками чёрт и, чуть наклонился вперёд поближе к рыбаку.

– Да, я в своей жизни и не таких видывал, – старик тоже подался вперёд. – Тебе чего от меня надо? Говори сразу или проваливай. Вон, удочку из-за тебя утопил. Тут глубина – не достать. Метров девять точно будет.

– Хорошо, – чёрт откинулся назад, развалившись и, положив ногу на ногу.

Старик глянул на его копыта:

– Точно бес. Ты, посмотри.

Чёрт засмеялся и, хитро сказал:

– Услышал я, что ты с Богом поболтать хочешь?

– Время придёт и, поболтаю.

– Так ты же сам только что сказал, что устал ждать то время. Может, этому времени всё не до тебя. Забыло оно про тебя, других на земле полно. А ты, старый, мучаешься. Сам же сказал?

– Сказал, – подтвердил старик. – Что правда, то правда. Только тебе какое дело до меня и моих дел, да вопросов?

– Помочь хочу…

Старик заволновался, будто что-то ёкнуло у него в груди.

– Как это помочь?

– Очень просто.

– Ну, говори, не томи ты меня.

– Есть один способ с Ним тебе поговорить. Хочешь?

– Какой ещё способ, чёрт тебя побери?!

– Не шуми, рыбу распугаешь.

– Да, не до рыбы, вижу, уже, – старик плюнул в сторону и, махнул безнадежно обеими руками.