Михаил Константинович Калдузов , Ганика - Гестия. Книга жизни. Для всех идущих

Михаил Калдузов Гестия. Книга жизни. Для всех идущих

Астра-лог-и-Я

Книги серии «В поиске Жизни. Напутственная литература», – диалоги, содействующие обретению целостности, пониманию, гармонии. При чтении в совокупности, и том порядке, котором они расположены, раскрывается вид на множество незамечаемых вещей.

https://www.litres.ru/serii-knig/v-poiske-zhizni-naputstvennaya-literatura/

Астро-лог-и-Я

Продолжение потокового диалога, не привязанного сюжетом к линии книги “Фетида. Для всех идущих”¹

Часть 145

Михаил, вы говорите:

«У вас есть два выбора, проявить умственную активность, позвонить консьержу, и попросить его открыть дверь изнутри, но привлечь внимание. Либо проявить безумие, понять, вспомнить, что никогда не даётся непосильных испытаний», – позвольте приведу пример, процитирую одну историю встречи Карлоса с Висенте Медрано и Сильвио Мануэлем:

– Не пойму, зачем ты притащил его в дом, – сказал Висенте сухим и резким тоном. – Он нам ни к чему. Отведи его на задний двор.

– И привяжи его там, – добавил Сильвио Мануэль. Дон Хуан повернулся ко мне. “Пойдем”, – сказал он мягким тоном и указал быстрым движением головы в сторону задней части дома. Мне стало совершенно ясно, что я не понравился этим двум людям. Я чувствовал себя сердитым и обиженным, но эти чувства в какой-то мере рассеивались состоянием повышенного осознания. Мы вышли на задний двор. Дон Хуан небрежно подобрал ременную веревку и обвязал ею мою шею с непостижимой быстротой. Его движения были такими стремительными и неожиданными, что прежде, чем я успел осознать происходящее, как уже был привязан за шею, как собака, к одной из двух шлакоблочных колонн, поддерживающих тяжелый навес над террасой. Дон Хуан покачал головой из стороны в сторону жестом неудовольствия или недоверия и отправился обратно в дом, и тогда я пронзительно завопил, чтобы он развязал меня. Веревка была настолько затянута вокруг шеи, что это не давало мне возможности кричать так сильно, как мне хотелось. Я никак не мог поверить, что такое могло случиться. Сдерживая раздражение, я попытался развязать узел на шее. Но он был настолько тугим, что, казалось, ремешки склеились. Я едва не сорвал ногти, пытаясь освободиться. В порыве неконтролируемого гнева я зарычал от бессилия, как зверь. Потом я схватил веревку, обмотал ее вокруг руки и, упершись ногой в столб, дернул. Но кожа ремня была слишком прочной для силы моих мускулов. Я был унижен и напуган. Страх отрезвил меня. Я понял, что был обманут фальшивой аурой рассудительности дона Хуана. Я оценил ситуацию настолько объективно, насколько мог, и не увидел иного пути освободиться от веревки, как только перетереть ее. Начав неистово тереть веревку об острый край колонны, я подумал, что если успею разорвать ее прежде, чем любой из этих людей вернется сюда, у меня будет шанс добежать до машины и уехать, чтобы никогда больше не возвращаться. Я пыхтел и обливался потом, перетирая веревку, до тех пор, пока не оказался близок к цели. Тогда я уперся одной ногой в столб, снова обмотал веревку вокруг руки и отчаянно дернул. Она оборвалась, после чего я бросился обратно в дом. Врываясь в открытую дверь, я споткнулся о порог. Дон Хуан, Висенте и Сильвио Мануэль стояли посреди комнаты, аплодируя.

– Какое драматическое возвращение, – сказал Висенте, помогая мне встать. – Ты одурачил меня. Я не думал, что ты способен на такие вспышки…. Я дрожал от страха, напряжения и гнева. Срывающимся голосом я спросил дона Хуана, зачем ему понадобилось мучить меня подобным образом. Все трое засмеялись, и смех этот ни в коем случае не был угрожающим.

– Мы хотели испытать тебя и выяснить, человеком какого типа ты являешься, – сказал дон Хуан. Он подвел меня к кушетке и вежливо предложил сесть. Висенте и Сильвио Мануэль сидели в креслах, дон Хуан сел напротив меня на другую кушетку. Я нервно посмеивался, но меня больше не тревожили ни мое положение, ни друзья дона Хуана. Все трое с искренним любопытством рассматривали меня, Висенте никак не мог перестать улыбаться, хотя изо всех сил старался казаться серьезным. Сильвио Мануэль смотрел на меня и ритмично покачивал головой. Его глаза были несфокусированны, но направлены в мою сторону.

– Мы привязали тебя, – продолжал дон Хуан, – потому что хотели узнать, являешься ли ты мягким, безжалостным, терпеливым или ловким. Выяснилось, что ты не обладаешь ни одним из этих качеств. Скорее --">