Михаил Михайлович Дунаев - Православие и русская литература в 6 частях. Часть 3 (II том)

глубоким переживаниям. О крестьянине могли заботиться, но по простоте душевной не догадывались признать в нём нравственную личность.

Победить крепостническую систему можно было лишь преодолев этот стереотип мышления. Немалая заслуга в борьбе с ним принадлежит человеку, которому посвящена эта глава. С крепостническим самодурством он столкнулся рано, наблюдая некоторые его отвратительные проявления с детских лет — в собственном семействе.

Тихая и внешне мирная жизнь обитателей «дворянских гнёзд» таила порою в глубине скрытые от постороннего глаза потрясения и трагедии. Несчастливыми были ранние годы Варвары Петровны Лутовиновой, матери писателя. Выпали на её долю сиротство, одиночество, оскорбления, побои. Многое претерпев, она оказалась после неожиданной смерти старика-дяди полновластной госпожой громадного состояния — в пять тысяч душ крепостных. Кажется: узнавши на опыте многие притеснения, она должна бы стать особенно чувствительной к людскому страданию, остерегаться от совершения дурных дел и жестокостей. Однако сформировался в ней характер изломанный, властный, самолюбивый, капризный. Всё более и более развивалась в её натуре склонность к необузданному самодурству. Воспитанная в обычаях рабства, она приняла его нравственные законы не рассуждая. Тургенев не оставил развернутого портрета матери в своих сочинениях, но отдельные черты её самовластного характера рассыпаны по его повестям и рассказам. Достаточно вспомнить старуху-барыню в повести «Муму».

Не принесло ей счастья и долгожданное замужество. В будущего супруга своего, одного из ближайших соседей по имению, она влюбилась сразу и, как говорят в таких случаях, смертельно. Было ей тогда уже под тридцать. А он, небогатый молодой офицер Сергей Николаевич Тургенев, баловень женщин, одержавший в любви не одну блестящую победу, вряд ли бы обратил внимание на некрасивую и старшую его годами девицу, когда бы не была она богатейшей невестой. Пять тысяч душ — не шутка. А у него-то всего лишь сто тридцать. Вот эти две цифры, поставленные рядом, и решили дело. Свадьба состоялась в 1816 году. Год спустя появился у супругов старший сын, Николай. Ещё через год — Иван. Третий сын, Сергей, оказался не жилец на этом свете, покинул его рано. Она, конечно, страдала, Варвара Петровна, живя с любимым, но не любящим мужем, терзаясь его изменами, собственным одиночеством, безнадежностью, невозможностью счастья. Счастье… Оно стало одною из основных тем эстетического осмысления в творчестве Тургенева. Несомненно, в раннем детстве соприкоснулся он с осознанием счастья как чего-то манящего, но недостижимого, того, само стремление к чему делает человека тем несчастливее, чем сильнее стремление. Он наблюдал это в матери. Он наблюдал это в судьбах слишком многих, его окружавших. Он столкнулся с этим и в собственной судьбе с ранних лет.

Мать не упускала случая сорвать раздражение или просто плохое настроение на ближних своих. Детей держала в трепете. Немало натерпелся от неё и любимый сын, Ванечка, или Жан, как порою называла она его на французский манер. Не собственные ли его воспоминания запечатлены в строках из «Дворянского гнезда», посвященных детству героя: «Федя боялся её, боялся её светлых и зорких глаз, её резкого голоса; он не смел пикнуть при ней; бывало, он только что зашевелится на своём стуле, уж она и шипит: «Куда? сиди смирно» (2, 176)*.

* Здесь и далее ссылки на произведения И.С.Тургенева даются по изданию: И.С.Тургенев. Собрание сочинений в двенадцати томах. М., 1953–1958 — с указанием тома и страницы в круглых скобках.

Может быть, она действовала согласно поговорке «кого люблю, того и бью», может быть, просто считала, что суровость обращения приносит детям пользу, но розгою пользовалась щедро: самая невинная шалость обходилась дорого. Однажды по наговору полоумной приживалки она подвергла любимого Ванечку сильнейшей порке, при этом ребенок даже не знал, за что его наказывают. «Сам знаешь, сам знаешь, за что я секу тебя» — приговаривала мать, совершая экзекуцию. Когда же он сказал, что всё-таки не знает, она вновь высекла его и заявила, что будет делать это каждый день, пока он не вспомнит и не покается в своём проступке. Тургенев признался позднее, что в страхе решил бежать из дому, и лишь вмешательство доброго учителя-немца заставило любвеобильную мать образумиться. Не только постоянный страх перед грозным наказанием — --">