Нина Михайловна Молева - Московская мозаика

хочется спешить. Но если наскоро сделать заметку, как зарубку в незнакомом лесу, - может, удастся к ней вернуться, может, еще доведется отыскать. Из заметок складывается своя картотека, десятки, сотни, с годами многие сотни зарубок, и вдруг неожиданно, будто независимо от тебя, начинают встречаться друг с другом имена, факты - история начинает говорить.

Передо мной толстая архивная сшивка с загадочным для непосвященного шифром - фонд 396, опись 2, дело 396, 1701 год, февраль, оборот 105-го листа. В связи с начинающимся строительством цейхгауза «быть в надзирании из дворян Ивану Салтанову, Оружейные палаты живописцу Михаилу Чоглокову». Сегодня меня никак не касается строительство цейхгауза - я ищу совсем другое, но глаза привычно скользят по строчкам, и в голове невольно начинает копошиться недоуменная мысль. Живописец и строительство, картины и строительные подряды - почему? Может, так было принято? Вовсе нет. Подобный случай попадается мне впервые.

Михаила Чоглоков - что мы о нем знаем? Его живописные работы не сохранились, а архивные документы упоминают только о них. Еще он «глянцовал» и расписывал кровать для царевича Алексея. Для того же Алексея писал «с товарищами» целую серию картин - Петр хотел их поместить в комнатах царевича в Преображенском. Спустя несколько месяцев была у него спешная работа «зделать в Преображенской да в Семеновской полк знамь камчатных вшивных розных цветов, а на них написать вверху изо облока в руке меч, кругом того облока чепи с пламы, пониже чепи кресты ковалерские и в середине чепи воду, землю, на воде корабль, на земли древо». Между делом успел Чоглоков вычернить для дворца рамы картинные, и Оружейная палата приняла у него список потраченных материалов.

Новые и новые листы. Взгляд непроизвольно отмечает нужные сведения, перо торопливо бежит по карточкам - еще один факт, еще одно обстоятельство… А Чоглоков неделя за неделей получает деньги на строительство, все больше, все чаще.

Минутку, минутку, но ведь цейхгауз - это же Арсенал, то самое здание, которое существует и поныне и знакомо каждому, кто хоть раз побывал в Москве!

Вот запись о том, что выплачиваются деньги вдове Ивана Салтанова, - в феврале 1703 года его уже не было в живых. Интересно, а что же с Чоглоковым? Впрочем, так и есть: часть оклада Салтанова переходит к нему. И не только это. Петр все время отмечает его «успешные строительные дела». Прижимистый, когда дело доходило до любой платы, царь назначает Чоглокову прибавочное жалованье «за ево во искусстве дел живописных непрестанно тщательные и во управлении строительством усердно верные работы».

«Товарищи читатели, пора кончать!» - ритуальная фраза, которую так не любят все исследователи. Кажется, только-только начал что-то находить, только что-то увиделось - и на тебе.

Пустеет читальный зал. Сотрудницы торопливо опутывают шпагатом дверцы шкафов, накладывают печати - без этого нельзя: архив. Зябкая дымка зимних сумерек растекается по широкой мраморной лестнице, заливает огромные, под потолок, зеркала. Последний раз вздыхает и замирает за спиной тяжелая дубовая дверь. Впереди пустынная просека Большой Пироговки. Поземка в искрящихся отсветах чуть приметных снежинок. Уютное желтое тепло мелькающих троллейбусов. И если сесть на один из них…

Остроконечный строй чугунной ограды, торжественная тишина просторных аллей, язык пламени над багровеющими плитами могилы Неизвестного солдата - Александровский сад. Кремлевские стены кажутся здесь особенно могучими, древними, грозными. И за ними, как второй ряд укреплений, другие стены: бело-желтые, грузные, с редкими, глубоко запавшими окнами - Арсенал Московского Кремля.

Об Арсенале вспомнит каждый московский путеводитель и справочник, каждый скажет, что он построен в 1702 - 1736 годах. Некоторые прибавят имя архитектора - немецкий мастер Кристоф Конрад, неведомыми путями оказавшийся в те годы в России. Но нигде ни слова о Чоглокове. Что же делал здесь живописец? Был организатором работ или надсмотрщиком? Почему выбор нетерпеливого и требовательного Петра пал именно на него? Ведь деньги, которые платились ов поощрение Чоглокову, явно должны были быть им заслужены и заслужены по-настоящему.

Тем-то и опасны архивные встречи, что не успеваешь оглянуться, как уже втянулся в новый поиск А если так, неизбежен и первый обязательный вопрос: с чего, собственно, все началось?

В отличие от документов позднейших лет современная --">