Эльвира Частикова , Валерий Иванович Прокошин - Вечный диалог

Эльвира Частикова Валерий Прокошин Вечный диалог

Поэт Валерий Прокошин ушёл в феврале, не дожив до своего первого юбилея—50-летия, которое должно было исполниться в конце декабря 2009-го. Живший в калужском Обнинске, он, с одной стороны, обитал недалеко от Москвы и нередко наезжал туда, а с другой — так и не прибился к столичной тусовочной «стае». Да и стихи его говорят о том, что вряд ли при всём желании он мог бы этой «стае» соответствовать. Неслучайно Прокошина записал в «дикоросы первого призыва» собиратель талантов глубинной России, поэт Юрий Беликов. Валерий — автор нашего журнала, и его стихотворные публикации неизменно вызывали жгучий интерес читателей. Долгие годы одной из близких душ Прокошина была поэтесса Эльвира Частикова, с которой они часто издавали сборники «на пару», перекликающимся дуэтом. Отдавая дань памяти замечательному поэту Валерию Прокошину, мы посчитали возможным, перед тем как читатель погрузится в его стихи, опубликовать её мысленный диалог с ушедшим другом.

Редакция «ДиН»

«Жизнь мою отпустили морозы…» (интервью, взятое после смерти)

Когда-то давно Валерий Прокошин написал: «У поэта всегда есть ответ, на который пока нет вопроса». Выходит, что никогда не поздно его задать? Даже сейчас, когда мне особенно не хватает Валеры, потому что на смену первой, ошеломляющей, сбивающей с ног вести об уходе является вторая — болевая, изводящая…

— Что же это такое, Валера? — спрашиваю я и наугад распахиваю его книгу «Между Пушкиным и Бродским».

Я ушёл от всех, кого любил…

С. 113

— Но как же так, почему?

С точки зрения абсурда

В этом тоже есть успех.

С. 111

— Да уж, знаю я эту твою точку зрения. А с позиций реальной жизни?

Жизнь нереальна, пока мы живём.

С. 74

— В моих руках как раз неоспоримый факт твоей жизни — стихи. Всё ли ты успел сказать?

Я выдохнул полжизни прокуренным нутром.

С. 100

— На вторую половину не хватило воздуха, времени? Ты говорил, что за последний год не выдохнул ни строчки.

Это время — просто пропуск В мир несбыточный, как сон.

С. 51

— Но что-то же сбылось?

Ментальность, харизма, дурные привычки, как встарь, Способность к предательству, преданность делу и слову, И слёзы, и ангельский стыд…

С. 7

— Не всё хочется перечислять, так ведь?

Не хочу вспоминать эти пьяные сны,

Явь с придурками, дом с дураками,

И почти несусветную «точку росы»…

Два в одном: Гоголь & Мураками.

С. 25

— Сны, может, и пьяные, а жизнь тебе выпала на редкость трезвая. «Продолжалось время простых человеческих драм», — как ты сам написал в стихотворении «Акакий Акакиевич». Кстати о Гоголе. Мы как раз отмечаем его двухсотлетие. Что ты для себя понял, прочитав всего Николая Васильевича?

Чтоб каждая тварь, чтобы каждую божию тварь

Любили, любили, любили любили любили.

С. 7

— Меня потрясают твои ответы. Сейчас они кажутся истиной в последней инстанции. Так и есть? Позволено ли тебе подавать знаки, посылать весточки нам?

Текст не имеет силы той, что, допустим, свет.

Детской слезою или

Горстью февральской пыли

Ангел пришлёт ответ.

С. 53

— Эта февральская пыль, этот разлучный месяц… Как ты вычислил его, угадал, почувствовал?

Нынче февраль, как огонь пятипарусный,

лик обжигает до слёз.

Здесь всё время зима,

Даже если стоишь

В трёх шагах от июля.

С. 54

— Нет-нет, ты замерзал, не мог согреться, и всё время проговаривался про неотступность именно февраля:

С крыш сползает февральский парик,

За окном непролазная тьма,

и февраль, и сугробы по пояс,

А февраль поимел с пурги…,

Оставляя следы меж февральских сугробов из

--">