Козьма Пражский - Чешская хроника

позднейших ее издателей^[36]. В XIX в. главная роль в изучении «Хроники» принадлежит Ф. Палацкому и В. Томеку^[37]. Ф. Палацкий впервые указал на позднейшие интерполяции в тексте «Хроники», дал целостную характеристику творчеству Козьмы, показал его значение как основателя чешского летописания, высоко оценил достоинства хрониста, раскрыл значение «Хроники» для воссоздания древней национальной истории Чехии и впервые обратил внимание на ее форму изложения и стиль.

В буржуазной чешской историографии XX в. можно указать труд В. Новотного^[38] «Чешскую историю», в котором автор, подведя итог изучению «Хроники» и давая обширную библиографию по всем вопросам, связанным с «Хроникой» и с деятельностью ее автора, постарался увязать материал ее с основными моментами развития Чехии в раннем средневековье. Труд В. Новотного написан, однако, с позиций буржуазной позитивистской историографии начала XX в.

В обширной литературе конца XIX — начала XX в., посвященной «Хронике», явно обозначилась нигилистическая тенденция. Выразителями ее стали преимущественно носители идей немецкого шовинизма, предтечи позднейшей немецкой историографии, ставшей на службу прусскому милитаризму и германскому фашизму в XX в. Такие историки, как. А. Дюмлер и В. Ватенбах^[39], считали «Хронику» не вполне достоверным источником. Дальше всех в нигилизме по этому вопросу пошел немецкий историк И. Лозерт^[40]. Откровенно тенденциозный подход И. Лозерта к «Хронике», являющийся выражением общего агрессивного тона немецкой шовинистической историографии, преследовал цель свести на нет историческое значение важнейшего источника чешской национальной истории. Из немецких историков в полемику со взглядами И. Лозерта и его последователей вступил Б. Бретгольц^[41], пришедший к выводу, что заимствования Козьмы Пражского не дают основания для обвинения его в фальсификации истории своей страны и в сознательном плагиате, а являются лишь формой проявления большой эрудиции автора, который следовал широко распространенным в то время традиционным приемам и обычаям хронистов.

«Хроника» Козьмы как основной, а по многим вопросам единственный источник по истории ранпефеодальной Чехии привлек внимание ведущих историков-марксистов современной Чехословакии — Ф. Грауса и 3. Неедлы^[42].

В последнее время «Хроника» Козьмы Пражского является предметом исследования чешских (Д. Тржештик) и польских (Б. Кшеменьская, М. Войцеховская) ученых^[43].

Русская дореволюционная и советская историография также уделила внимание «Хронике». Первое место в ней. принадлежит монографическому исследованию В. Регеля^[44],. сохраняющему свое значение до сих пор.

В советской славистике интерес к «Хронике» особенно вызвали лекционные курсы и семинарские занятия академиков 3. Р. Неедлы и В. И. Пичеты в Московском университете в 1940 — 1945 гг.

Одному из важных вопросов, связанных с изучением «Хроники», посвятил исследование В. Д. Королюк^[45].

Оригинал «Хроники» не сохранился. До сих пор было известно 15 рукописных списков ее.

Будишинский список (Бретгольц А1), XII в., хранящийся в библиотеке Национального музея г. Праги (sign. VII. F69), — древнейший список «Хроники». Он сделан на пергаменте XII в., на 73 листах. Список не сохранился полностью: в нем отсутствует первая страница (где были посвящения автора) и еще в общей сложности двенадцать страниц (из второй и третьей книг). Список написан минускулом, красиво, красными чернилами и содержит глоссы, которые вошли во все остальные списки.

Лейпцигский список (Бретгольц А2а), XII в., хранившимся в библиотеке Лейпцигского университета, был наряду с Будишинским наиболее ранним: он погиб во время второй мировой войны.

Страсбургский список (Бретгольц А4), XIII в., хранился в Городской библиотеке г. Страсбурга, но в 1870 г. сгорел. Однако текст этого списка сохранился в первом издании "Хроники" Фреера (1602 г.)

Дрезденский список (Бретгольц АЗа), XIII в., хранился Публичной библиотеке г. Дрездена и погиб во время второй мировой войны.

Венский список (Бретгольц АЗв), XIII в., хранящийся в Национальной библиотеке г. Вены (sign. 508), почти дословно совпадает с Дрезденским списком, однако текст его в отдельных местах испорчен.

Стокгольмский список (Бретгольц В), XIII в., хранящийся в Королевской библиотеке г. Стокгольма, был сделан для Подлажицкого монастыря; он имеет большие размеры (88 см ширины и 48 см высоты), почему получил --">