Ши Най-ань - Речные заводи (том 1)

приказ, под которым собственноручно и подписался. Затем он велел послать монахам благовонных свечей из императорских запасов и отправил к ним главного военачальника Хун Синя. Он должен был в качестве личного посла императора явиться в провинцию Цзянси, в уезд Синьчжоу, на гору Лунхушань и пригласить во дворец потомка ханьского небесного наставника – Чжан Тянь-ши.

После этого во дворце были зажжены благовонные курения, и император лично вручил военачальнику Хун Синю указ, написанный на красной бумаге, приказав ему тотчас же собираться в путь. Получив указ, Хун Синь простился с Сыном неба, заучил указ наизусть, сложил в ларец полученные от императора благовонные свечи и сел на коня. Сопровождаемый свитой в несколько десятков человек, он покинул Восточную столицу и отправился к городу Гуйцисянь, в округе Синьчжоу.

Когда они достигли города Синьчжоу, в провинции Цзянси, все чиновники этого города вышли им навстречу. Тотчас был послан гонец на гору Лунхушань к настоятелю и монахам, чтобы предупредить их о прибытии императорского посла.

На следующий день все чиновники города отправились вместе с Хун Синем к подножию горы Лунхушань. Тут они увидели, что с горы спускается огромна толпа монахов с большими хоругвями, знаменами и благовонными свечами в руках. Подъехав к монастырю, Хун Синь сошел с коня. Здесь собрались все монахи – от настоятеля до последнего послушника, – которые провели Хун Синя в главный храм, чтобы совершить перед ним жертвоприношение. Обратившись к настоятелю, Хун Синь просил, где сейчас находится великий учитель, и монах с поклоном отвечал:

– Разрешите довести до вашего сведения, господин военачальник, что нынешний потомок ханьского небесного учителя, именующийся великим учителем Сюй Цзином, обладает возвышенным характером, любит тишину и уединение. Торжественные встречи и проводы его утомляют, поэтому он поселился в хижине на вершине горы Лунхушань и живет там, совершенствуя свою чистоту. Вот почему и нет его с нами в монастыре.

– Но я прибыл с императорским указом, и мне необходимо повидать этого небесного наставника, – говорил Хун Синь.

– Разрешите попросить вас, – отвечали монахи, – положить императорский указ здесь, в приемном зале. Мы, смиренные иноки, не смеем раскрыть и читать этот рескрипт. Еще мы просили бы вас, господин военачальник, пройти в келью игумена и выпить там чаю. А уж после мы все это обсудим.

Хун Синь оставил императорский указ в главном зале и вместе со всеми отправился к игумену. Там он уселся посреди кельи, и прислуживающие монахи налили ему чай. Затем были поданы разные яства и среди них всевозможные плоды земли и воды.

Когда трапеза окончилась, Хун Синь вновь спросил монахов:

– Если небесный наставник поселился на вершине горы, то, быть может, вы пошлете к нему кого-нибудь и попросите спуститься, чтобы мне прочесть ему императорский указ.

– Теперешний небесный наставник хоть и живет в горах, – отвечали монахи, – однако достоинства его необычайны. Он передвигается на тучах и облаках, и поэтому его трудно обнаружить. И частенько случается так, что мы, смиренные монахи, не можем найти его, когда бывает в нем нужда. Как же можно послать за ним?!

– Ну, если так обстоит дело, – отвечал Хун Синь, – то как же я смогу повидать его? Сейчас в столице свирепствует болезнь, и Сын неба послал меня сюда, вручив указ и благовонные свечи, чтобы пригласил небесного наставника совершить моление всем духам праведников на небе об избавлении народа от стихийного бедствия. Что же мне предпринять?

– Сын неба желает спасти народ! – воскликнул настоятель. – Тогда докажите всю искренность своих намерений, питайтесь только постной пищей и вымойтесь. Оденьте простые одежды, и, оставив здесь свою свиту, воскурите присланные благовония, и, захватив императорский указ, пешком отправляйтесь на гору, где, преклонив колени, сообщите великому учителю свою просьбу. Если в сердце вашем нет места притворству, то, возможно, вы и увидите его. Если же вы не проявите всей искренности, то лишь напрасно потеряете время и вряд ли увидите учителя.

– Я прибыл сюда из столицы и уже питался постной пищей, как же вы можете говорить о неискренности? Но пусть будет по-вашему. Завтра рано поутру я отправлюсь на гору.

Вскоре после этого все разошлись на отдых.

На следующий день, еще до рассвета, монахи поднялись с постели, согрели воду и, приготовив благовонное --">