447

Ibid. IV, 726.

40

Владиславлев: Философия Плотина 101–112.

518

Contra Julianum VII, 843, 846, 847.

483

Ibid. V, 742.

Культурное значение еврейского народа

По мнению Юлиана Бог был неодинаково щедр в Своих арах различным народам и именно евреям, которые тщеславно утверждают, будто Бог занимается исключительно ими, «Он не дал ничего хорошего, ничего великого», тогда как остальные народы, особенно грехов, Он осыпал всякими благодеяниями. Каждый народ, кроме евреев, может указать у себя целый ряд славных имен, начиная с самых древних – Гермеса Трисмегиста у египтян, Нина и Бела у ассириян и халдеев, Хирона у греков. Каждый народ прославился блестящими завоеваниями, политическим могуществом, великими полководцами, а на долю евреев осталось одно политическое ничтожество и рабство. «На какое царство я вам укажу? – спрашивает Юлиан, на царство персов, Эака или Миноса Критского, который, очистивши море, опустошаемое пиратами, покорил варваров до границ Сирии и Сицилии, распространил пределы государственной территории не только на острова, но и на все морские прибережья? Он разделил со своим братом Радамантом обладание царством и заботы о народах, которыми он управлял. Минос даровал своим поданным законы, полученные им свыше от Юпитера, а Радамант совершал по этим законам суд».⁴⁹⁰ Он рассказывает далее историю дарданов, историю бегства Энея, основания Рима; прославляет царя – философа Нуму, перечисляет различные благодеяния, дарованные Юпитером Риму, говорит о голове, найденной на Капитолийском холме, о щите, упавшем с неба в залог того, что боги всегда будут оплотом Рима. Есть ли что подобное в истории евреев? Какими знаменитыми людьми они могут гордиться? Моисеем, Сампсоном, Давидом? Но самые суровые и жестокие из греческих полководцев, говорит Юлиан, были более снисходительны к своим врагам, чем Моисей по отношению к людям, которые ничего ему не сделали.⁴⁹¹ А Давид и Сампсон совсем не были так могущественны на войне, они были ниже египтян и греков, и их власть распространялась только в пределах Иудеи.⁴⁹² «Почему же, спрашивает Юлиан христиан, вы оставили наших богов, и перешли к иудеям? Потому ли, что боги дали Риму могущество, а иудеям некоторое время свободы, а потом беспрерывное рабство у других народов? Посмотрите на Авраама, – разве он не был странником в чуждой земле? А Иаков – разве он не был рабом сначала в Сирии, затем в Палестине и наконец, в старости в Египте? Не из Египта ли, дома рабства, вывел евреев Моисей своею сильною рукой? А когда они поселились в Палестине, не меняли ли они постоянно свою судьбу, как Хамелеон свой цвет, то подчиняясь судьям, то служа иноземцам? После того, как они стали управляться царями (каким образом, об этом я не буду говорить, ибо Бог со своей стороны не соглашался, чтобы они управлялись царями, и искупил только их настойчивости, предупредив, что они будут под худшее властью), они жили в своей земле и возделывали ее несколько более четырехсот лет. После этого они были рабами у ассириян, мидян, персов и наконец, у нас»⁴⁹³. «Ответьте мне, что лучше: пользоваться ли постоянно свободой и господствовать целых две тысячи лет над большей частью суши и моря или быть рабом и подчиненным чуждой власти? Никто не лишен настолько смысла, чтобы предпочитать второе, ибо кто может думать, что победит на войне хуже, чем быть побежденным? Может ли кто быть так глуп? А если мы говорим правду, то покажите мне у евреев одного полководца, которого можно было бы сравнить с Александром или Цезарем. Клянусь богами, я знаю, что оскорбляю этих великих людей, (сравнивая их с иудеями). Я упоминаю только о тех, которые более известны; а есть еще такие, которые уступают им, и которые неизвестны многим, но из них каждый более замечателен, чем все то, что есть подобного у евреев»⁴⁹⁴.

Если от военного могущества перейти к внутреннему государственному устройству, то и здесь на стороне греков, римлян и др. народов окажется громадное преимущество перед евреями; гражданские законы, судебные формы, управление государством все это находится у евреев в самом жалком состоянии⁴⁹⁵.

Умственное превосходство Греции над всем народами неоспоримо. Юлиан признает, как и многие другие греческие писатели, что все науки и искусства

--">