Элий Аристид - Надгробные речи. Монодии

превзошел остальных во всех областях ораторского искусства. Так, из обучавшихся красноречию одни казались сильны в построении суждений, но были беспомощны в написании речей; другие добивались умения хорошо говорить, но не отличались большой ученостью; третьи постигали многие премудрости, но, ослепленные ими, не видели чего-то более важного и пропускали самое главное. И только Александр смог овладеть всем сразу.

Однако, обладая великим даром красноречия, он не стал писать исторических трудов и тому подобного, а избрал своим поприщем служение древним эллинам^[11]. А как добр он был к ученикам, наполняя их знаниями и помогая им достигать положения в обществе и желаемых должностей! Ведь этот муж один воспитал и дал миру так много своих последователей, что стал для эллинов как бы основателем колонии^[12]. Его роль можно сравнить с ролью метрополий^[13], так как по всей земле он расселил своих многочисленных учеников — как для пользы их самих, так и для блага окружающих. Он — единственный, кто своим примером изобличил во лжи Гесиода, сказавшего, что певец завидует певцу^[14]. Ибо для товарищей по ремеслу Александр был как отец, и все сообща полагались на него больше, чем каждый в отдельности — на себя самого. Он один не уличал в невежестве простых людей^[15] и прежде всех вызывал восхищение людей знающих; он один побеждал остальных разнообразием и точностью доводов. Ораторы почитали знакомство с ним за честь; люди, ныне известные и уважаемые, приобрели благодаря ему высокое положение в обществе. Все относились к Александру с должным почтением. Когда же он не был занят общественными делами, он состоял на службе у могущественных людей и даже во дворце самого императора^[16]. Пребывание в кругу императорской семьи стало для него как бы завершением пути. Будучи известен всему греческому миру и имея огромный опыт, он прибыл ко двору и удостоился чести выступить перед правителем^[17]. После, перейдя в услужение от одного наследника к другому^[18], Александр сделался подобен одному из императорских сокровищ.

Когда же Александр получил власть и достиг столь высокого положения, став не просто учителем, но наставником этих юношей^[19], он проявлял во всём такую умеренность и скромность, что это трудно описать, и продолжал вести тот же образ жизни, что и прежде. Говорят, что ни разу никому он не причинил вреда — ни ученикам своим, ни слугам, что их сопровождали, но всегда действовал всем во благо. Ибо многие из этих слуг благодаря Александру получили свободу и другие почетные награды. И произошло это, я полагаю, в значительной мере потому, что их подопечные выказывали большие успехи, и слуги, которые приводили к Александру детей и ожидали их возле школы, пользовались у хозяев хорошей славой. Кроме того, Александр и сам открыто просил о таковых благодеяниях для слуг — не в пример тому, о чем обычно просят люди. Подобное же происходило и во время его службы у императора. Никому никогда не причинил он горя, но всю свою жизнь творил одно лишь добро — и родным, и друзьям, и отечеству, и остальным городам. Оказав бессчетное количество благодеяний бессчетному количеству людей, он ни у кого ни разу не потребовал за это платы, и уж тем более не запятнал себя взиманием денег за свое искусство^[20]. Вообще он считал, что молодым людям идет лишь на пользу, если они тратят свои сбережения на приобретение знаний, — тем из них, конечно, у кого есть, что тратить. Тем же, у кого денег не было, он не докучал, но, напротив, как мы знаем, помогал им, не жалея собственных средств.

Будучи столь же полезен вам своим искусством и преподаванием, он не меньше других занимался общественными и государственными делами^[21]. Вам, вероятно, хорошо известно, ибо я узнал это от некоторых из вас, что он заново отстроил почти весь ваш город. Таким образом, ораторское искусство было не единственным его поприщем^[22]. Но гораздо важнее городских построек были присущие Александру благоразумие и справедливость, каковые он считал необходимым блюсти и на словах, и на деле, а также его щедрость, которую он заботливо проявлял по отношению к вам, не считая бедность пороком. Более того, он помогал городу бескорыстно, и знак его великодушия — лучшие постройки вашего города. Но даже если бы он ни разу не оказал вам денежной помощи, я полагаю, его следовало бы считать вашим благодетелем уже за всё то, что он говорил и делал ради вас. И, --">