Элий Аристид - Надгробные речи. Монодии

Элий Аристид Надгробные речи Монодии

Издание подготовила С.И. МЕЖЕРИЦКАЯ

Элий Аристид.

Сидячая статуя.

Ок. 200 н. э.

Скульптор не установлен.

НАДГРОБНЫЕ РЕЧИ. МОНОДИИ

НАДГРОБНАЯ РЕЧЬ АЛЕКСАНДРУ

Аристид приветствует совет и народ Котиэя.

Похоже, что люди со всей Эллады стеклись, дабы разделить с вами скорбь в столь великом несчастье и почтить память столь славного мужа, первого среди эллинов^[1]. А посему и я, отправляя это послание и причисляя себя к тем, кто переживает случившееся как личное горе, не считаю свое участие излишним. Ведь всё, что человечество признаёт прекрасным и славным, что доставляет радость юношам и вызывает одобрение стариков, было присуще этому мужу. Он воспитал и обучил меня^[2], и когда я в скором времени получил всё, что уготовила мне судьба, Александр стал для меня и наставником, и учителем, и отцом, и товарищем. Но главным было то, что мы признавали друг друга равными: я почитал его как учителя, он же делил со мной мою славу. Пока я был способен писать ему, мы вели с ним вдохновенные разговоры о риторике. Но когда общение наше стало более невозможно и руки самого дорогого мне человека не коснулись последнего моего письма, мне не оставалось ничего другого, как отправить сие послание вам — не в дом Александра, а в общий дом его сограждан^[3]. Мне казалось, что так я окажу своему учителю двойную честь: во-первых, должным образом почтив его память, а во-вторых, соединившись через него дружескими узами с вами. Я думал и вам доставить двойное удовольствие, открыто выразив свое доверие и почтив память мужа, коего вы столь высоко цените. И не только вы, полагаю, но и все те, кого можно причислить к эллинам!

Мысленно мне удается воссоздать все его достоинства, но в речи я с трудом могу их перечесть, ибо они возникают в моей памяти все разом, так что невозможно рассказать о каждом в отдельности. Мне кажется, что не стоит и пытаться это сделать, ведь если я буду говорить безо всякой меры, то окажусь не лучше тех, кто вовсе молчит.

Прежде всего, благодаря Александру изменилась сама природа похвальной речи^[4], так как, в отличие от тех, кто ищет покровительства у народа или родного города, он прославился не благодаря своему роду. И хотя род ваш — разумеется, древнейший из родов^[5], а город ваш, как говорят, — старейший из городов фригийского племени, Александр сам прославил свой город и весь народ Фригии, так что все вы немало гордитесь перед эллинами тем, что являетесь его согражданами.

Говорят, что у него были лучшие учителя, однако он явно превзошел их всех, словно детей. С юных лет связанный с самыми выдающимися людьми, он учился у древнейших из них^[6], для современников же был либо учителем, либо товарищем по ремеслу. О тех, кого взрастил Александр, скажут другие, но для его учеников, имевших и других наставников, не было никого важнее него. Кто-то, стремясь к великому, пренебрегает малым; Александр же достиг совершенства в своем искусстве, начав с самых его азов, — ведь и в Великие мистерии нельзя быть посвященным прежде Малых^[7]. Иные ораторы изучали основы и первоначала^[8], тратя на это всю свою жизнь, но то, ради чего стоило их изучать, либо не узнавали вовсе, либо так и не постигали как следует. Этот же муж с первых шагов шел словно по некоему пути, никогда не пренебрегая тем, что хотя бы в малой степени заслуживало изучения. Он поистине стал для эллинов кем-то вроде хранителя сокровищ: каждый, кто желал учиться у Александра, черпал из него знания, как из источника.

Но главное его достоинство, заслуживающее особого упоминания, о чем я и ему сказал как-то раз во время нашей беседы, заключается в том, что, постигнув все науки до единой, и притом намного глубже тех, кто изучает каждую в отдельности, он не взял себе самого пышного титула^[9], но сохранил прежний;^[10] и никогда никому он не отказывал в общении, но всегда помогал открыто и по мере сил способствовал возвышению каждого. Другие приобретают величие благодаря искусству своей профессии, он же возвеличил само искусство красноречия, и возвеличил настолько, что благодаря ему оно приняло свой нынешний вид. Ибо иным бывает достаточно превзойти своих товарищей по ремеслу в какой-то одной области, он же --">