Публий Папиний Стаций - Фиваида

влажным теплом; и фригийский предел, а так же тирийский —

все б отдала одному! Град проклятый, страшное место

дали повод к вражде, и безмерной оплачено злобой

право на трон эдипов воссесть… — Невыпавший жребий

на год отнес полиникову честь. А ты, одержимый,

как ты провел этот день, когда во дворце опустевшем

понял ты вдруг, что власть — твоя, что все тебя меньше,

что ни один не равен тебе? — Но ропот змеится

толп эхионовых, чернь от владыки безмолвно отходит

170 и — как и всякий народ — государя грядущего любит.

Кто-то, чей ум всегда к ядовитой низости крайне

склонен, но кто никогда покорной спины перед данной

властью не гнет, «Ужели за гнев огигов, — промолвил, —

рок неприступный велит сменяемой власти бояться,

вечно под новым ярмом растерянной шеей сгибаясь?

Двое порознь вершат народов счастье и силой

быть заставляют судьбу переменчивой, нас обрекая

поочередно служить беглецам. О бог высочайший,

земли засеявший^[30], ты ль захотел такого безумья

180 верным твоим? Или рок изначальный над Фивами властен,

рок, что Кадму велел^[31] сидонским бычком унесенный

ласковый груз отыскать в соленой дали карпатосской?

Тот, изгнанник, нашел в полях гиантовых царство,

братьев в сражение вверг, из тучного поля прозябших.

Это ли, это ль не знак, предсказавший потомков далеких?

Ты замечаешь, в какой неприступной гордыне нависла,

люто вздыбившись, власть, пока соправитель в изгнанье?

Сколько угрозы в лице, как чванно он все презирает!

Он ли — частным лицом — когда-то был ласков с просящим,

190 был в обращении прост, терпелив — беседуя с равным?..

Странно? — Но он — не единственным был… А мы — мы ко всякой

службе — дешевая рать — для любого владыки готовы…

Если Борей ледяной^[32] и облачный Эвр, налетая,

рвут паруса, тогда — судьба корабля незавидна:

страх нависает двойной, и нет народа, что смог бы

жребий ужасный снести: тот правит, этот грозится».

А между тем на совет собрался^[33] Юпитера волей

избранный круг богов над сенью стремительной свода^[34]

в самой средине небес, где все одинаково близко:

200 страны зари и закат, а также земли и воды,

взору доступные дня. И сам вступает Юпитер^[35]

мощный в собранье богов, все ясным взором обводит.

и звездоблещущий трон нанимает. Насельники неба

сесть не дерзают, пока не дозволил родитель садиться

манием легким руки. За ними — летучие толпы

полубогов и — родня облакам высоким — Потоки,

следом — таящие рев, испугом сдержанный. Ветры

полнят чертог золотой. Божеств достоинства стольких

свод заставляет дрожать, и ярче сияют вершины

210 неба, а также врата, сокровенным цветущие цветом^[36].

Велено всем замолчать, и в страхе стихает собранье.

Начал Юпитер с небес — в священных речах содержался

непререкаемый вес, и рок подчинялся глаголям.

«На преступленья земли и в злобе злодейств^[37] ненасытный

смертный ум досадую я. Доколе преступных

вынужден буду карать? Претит грозиться дрожащей

молнией; кроме того, Киклопов руки устали

мощные^[38], да и огни в эолийских кузницах гаснут.

Вот почему я стерпел бесчинство — при мнимом вознице^[39] —

220 Солнца коней в пожар от колес, заблудившихся в небе,

и допустил оскверненье земли фаэтоновым прахом.

Попусту все — даже то, что ты могучим трезубцем,

брат мой, просторам морским сверх меры разлиться позволил^[40].

Ныне решил я дома покарать, которым рожденье

некогда сам же и дал: один на персеевы Арги

дом разделился, другой произвел аонийские Фивы.

Ум неизменен у них: для всех погребение Кадма

памятно^[41]; мало того, не раз, покидая глубины,

гнев Эвменид их казнил за страшные промахи в рощах^[42],

230 радость зловещую их матерей^[43], и богов преступленья, —

впрочем, о них умолчу. Не хватило бы дня мне и ночи,

если б о нравах решил нечестивого рода поведать.

Вот в покои вступил отцовы негодный наследник

и возжелал осквернить безвинное матери лоно,

сам к истокам своим — чудовище — вновь возвращаясь^[44].

Правда, пожизненным он наказаньем расчелся с богами,

света лишившись навек и более нашим эфиром

не наслаждаясь; но вот без меры преступные дети

взор попирают слепой. И немедленно мстительный старец

240 верный