Игорь Викторович Ильин - Планета

Игорь Ильин Планета

Нильс стал уже вполне взрослым, способным к зрелым рассуждениям и выводам. Он видел многие заблуждения людей и их безрассудные поступки. Он видел, как люди ненавидят и истребляют друг друга, создают все новые и более изощрённые орудия убийства, бездумно относятся к природе, разоряют ее богатства: загрязняют реки, вырубают леса и без сожаления и меры опустошают ее драгоценные недра. Он видел, как неуемные желания людей, их умертвляющие мысли рвут планету на части, трясут ее, как хрупкую хрустальную копилку, пытаясь достать из нее еще хоть что-нибудь, не опасаясь при этом упустить и в конце концов разбить. «Как велико еще безумие людей!»– думал Нильс не раз.

Однажды, вновь размышляя подобным образом, он вспомнил о проделанном когда-то путешествии в Космос, и ему захотелось еще раз удалиться от планеты и осмотреть со стороны ее хрупкое (ведь таковым оно и является на самом деле) светящееся тело.

Он лег на кровать, подложил под голову подушку и надел волшебные очки. Не прошло и секунды, как серебристо-голубой шар земли повис перед его глазами среди необъятного простора Космоса, усеянного яркими звездами.

Вот она – наша красавица Земля! Ее атмосфера тонкой полоской светится по всей окружности. Океаны, кое-где подернутые перистыми облаками, ослепительно сверкают, отражая солнце, а красновато-коричневые узоры гор с заснеженными верхушками придают выпуклость ее зеленовато-серым континентам.

Созерцая планету и любуясь ее великолепием, Нильс поразился окружающему его безмолвию. Здесь не было ни голосов, ни звуков. Только молчаливое безбрежное пространство и его грандиозное творение. Если бы Нильс даже закричал, никто не услышал бы его голоса и весь окружающий его в эти секунды Космос нисколько бы не шелохнулся от этого, а все так же невозмутимо и бесстрастно продолжал бы демонстрировать свои красоты. «Видимо, Создатель, – думал Нильс,– вовсе не кричал и не размахивал руками, когда создавал звезды и планеты…»

Нильс смотрел на красавицу Землю, на ее так мудро приспособленное к жизни человека тело и сознавал простую истину: все по-настоящему великое рождается в безмолвии и не сопровождается звоном труб и боем барабанов… Но ему вдруг стало грустно. Ведь несмотря на то, что из Космоса этого не видно, там – на Земле, все очень и очень неблагополучно. На ее поверхности продолжают бушевать ненасытные желания и страсти людей, которые заставляют их предпринимать зачастую столько ненужных и приносящих страдания усилий, что и гармония природы с ее шумящими лесами, синими глубокими морями и высокими умиротворенными горами не в силах их утихомирить.

«Где-то там на поверхности планеты,– думал Нильс,– люди рождаются, растут, мыслят, суетятся, считают свои часто бесполезные мечты и дела имеющими вес и значение, и совсем не подозревают о том, что отсюда из Космоса, когда перед тобою вся планета как на ладони, их кажущиеся им грандиозными планы и порывы выглядят особенно незначительно и мелко…»

Нильс смотрел на планету, на ее ненавязчивую красоту, и его мысли текли широко и неторопливо. Между тем в его сердце забрезжил рассвет какого-то необъяснимого чувства, говорящего о том, что сейчас произойдёт нечто необыкновенное. Это чувство росло и ширилось и вскоре из едва заметного лучика превратилось в огромный нестерпимый столб света. И что это? Континенты планеты вдруг ожили! Покрывающие их леса приняли вид шелковистых серебристых волос, черных бровей и длинных ресниц, поля и степи – бледных гладких щек, горы – прямого носа, океаны – разрезов глаз, пещеры – небольшого с тонкими губами рта, а холмы – изящного подбородка. И вся планета превратилась в лицо одухотворенной молодой женщины. Она будто спала и была неописуемо прекрасна. Ее шелковистые волосы, изгибы шеи и плеч мерцали мельчайшими звездочками и терялись в звездах Млечного пути…

Секунда… и легкий стон слетел с губ планеты, принявшей облик девы. Затем дрогнули ее ресницы и глаза открылись. Они, как после тяжелого мучительного сна, сначала были отрешенные, затем сделались осмысленными и смотрели теперь на Нильса. Они были как два чистейших озера, как два безбрежных океана. Их глубины казались сутью самой Вселенной, скрытой под мириадами звезд и даже под самим пространством Космоса, кажущегося нам пустым и не имеющим за собой ничего более. Сутью, откуда исходит все – от самой огромной звезды до самой обыкновенной песчинки, --">