Роман Евгеньевич Бейнарович - Странник

располагалось внизу холма, с которого было хорошо видно всё на десяток вёрст, хоть восточная часть и была закрыта лесом.

– Тихо здесь, — выдыхая табачный дым, сказал подошедший ко мне капитан.

– Да, не нравится тишина?

– Странно это, — плюнув в сторону, ответил он.

Он ещё раз осмотрелся и сделав затяжку, пошёл в сторону леса, покачивая головой. Мало кому нравились спокойные участки и безмятежные дни на линии фронта, кого-то это напрягало, а кого-то выводило из себя.

– Сэр! Капитан Бэрн! — выкрикивал запыхавшийся боец.

– Слушаю, — поманил я его рукой.

– Капитан Алан вас зовёт поговорить, — переводя дыхание, доложи он. — Пока есть время и идёт занятие постов.

– Я скоро буду, можете идти, — с улыбкой ответил я ему.

С начавшимися сумерками я нашел Алана у костра на вершине холма, где он под тихий треск костра жарил себе мясо. Там сидело ещё несколько капитанов, тихо что-то обсуждая и глядя на красивый танец искр огня.

– Привет, Бэрн, как раз тебя не хватало, — устало улыбнулся Алан.

– Безумные дни были, — ответил я ему.

– Вот мы книги обсуждали, — начал один из капитанов. – Безумие не то, что здесь происходит, а то, что иногда пишут авторы.

– Да это всё их выдумки на бумаге, нам то что? — с презрением ответил ему кто-то из-за спины.

– Ты представь, есть человек Шие, который пишет огромные книги про некий мир, — очерчивая руками круг, говорил он. – Так вот, в одной из них, чтобы спасти своих людей из плена, он убивает всех младенцев в этом городе, семьи которых не верили в то же, что и те люди.

– Безумие какое-то, — ответил Алан.

– Так хорошо, спокойный вечер.

– Это нехорошо, — кинув ветку в огонь, ответил один из сидящих у костра.

– Наоборот, может, к лучшему, — ответил другой капитан. – Несколько месяцев идут бои без отдыха.

– Это затишье к добру не приведёт, — сказал Алан, искоса взглянув на них.

– В любом случае, — неожиданно подойдя, произнёс командор, — используйте это время отдыха. – В глазах его читалось спокойствие и даже некая безмятежность.

Он присел возле костра и задумчиво уставился в него. Все притихли и о чём-то задумались, казалось, будто мы замышляли какой-то сложный план, но на деле, мы всего лишь погрузились в мысли, вызванные его простыми словами.

От начищенных медных наручей командора ярко отражался свет огня, так что его как будто подсвечивало и выделяло среди нас, запачканных грязью и каплями крови от недавних сражений. Он был свеж и юн, казалось, будто усталость его никогда не одолеет, но даже в таких глазах крылись отчаяние и капля страха.

Вечер сгустился, и наступила ночь, тьма поглотила всё вокруг, оставляя в долине лишь свет костров.

– Я пойду, Алан, — вставая с тёплого места, попрощался я с ним. — Доброй ночи, командор.

Я ушёл на свой пункт, где уже все отдыхали, и лишь ночной дозор следил за спокойным сном своих товарищей. Расстелив постель и сняв тяжёлую кирасу с поножами, я лёг спать, надеясь на хороший мирный отдых.

– Капитан! — тряся за плечо, будил меня кто-то. – Вставайте, там враг шастает по полю, взгляните!

– Чтоб тебя!

– Там даже командор пришёл, вам нужно выйти.

На стороне урдов было хаотичное движение войск, все метались по разным позициям.

Небо затянуло тучами и лучи солнца с трудом пробивались к земле.

– Они идут! – закричал командор. — Открыть огонь! – хватая ружьё, командовал он. — Дальние и средние фланги артиллерии!

Началось. Десятки тысяч ружей. Сотни пушек. Взрывы тысяч гранат.

Когда-то спокойная земля – ныне могила тысяч людей и коней и свалка металла.

И небо разразилось громом, яростно ударяя молнией в оставшиеся на поле деревья.

– На смерть!

«На смерть!» – заглушая залпы орудий, пронеслось эхом по окопам.

Доселе мир не видел такого зла, ибо ад теперь был на земле. Этот бой решит исход войны, этот бой навсегда осквернит землю трупами павших героев.

Звон мечей. Победный крик, и вот столкнулись огромные массы людей, убивая друг друга, каждый во имя своей победы. Нас накрывают артиллерийские залпы, вокруг взрываются гранаты и свистят пули, но мы идём, идём убивать и умирать.

Я, не замечая ничего, зарезаю человека. Теперь это неважно, он лежит в грязи, истекая кровью. Даже свинье не дают мучиться, её сразу убивают. Неожиданный взрыв впереди разрывает человека на куски, выворачивая наружу его потроха и оглушая всех, кто был рядом.

Я пошатнулся, успел упереться в дерево, облокотившись, встал и тяжело вздохнул. Воздух был --">