Роман Евгеньевич Бейнарович - Странник

как?

– В порядке, – без единой эмоции ответил он.

Я хотел спросить что-то ещё, но не знал, что, к тому же вид Алана был настолько удручённым, что мне не хотелось его беспокоить. Потерев лицо рукой с остатками чернил и вложив конверт в ящик, Алан тихо побрёл в сторону своей землянки. Закинув своё письмо в ящик, я также тихим шагом направился к моему отряду.

Уже потихоньку светало, и первые ранние пташки, как будто призывая проснуться и насладиться прохладой этого утра, щебетали в небе над нашими траншеями. Я отошёл от окопов и дорожек к ещё оставшейся на поле свежей траве, которая была покрыта утренней росой. Среди травинок с характерным кваканьем одиноко скакала лягушка, каждым прыжком разбрызгивая капли росы по всему полю.

Это тихое начинающееся утро было как из детства в деревне, где на огромных просторах никого не было, и казалось, что это всё твоё, и ты, раскинув руки, мог пробежаться по всему полю, ловя утренний ветер. Чуть поодаль на полях цвели маки, окрашивая огромные просторы прямо до горизонта в алые оттенки с вкраплениями чёрного цвета. Над полем, выписывая невероятные трюки, рассекали воздух ласточки, периодически устраивая гонки между собой. Это было завораживающее зрелище, особенно учитывая, что здесь беспрерывно на протяжении нескольких недель не смолкали орудия.

Отойдя на значительное расстояние, я приблизился к лесу – безмолвному свидетелю истории. Он встретил знакомым шелестом листьев и гулом крон деревьев из самой своей глубины. Меня манила его тишина, его величие и его кажущаяся простота, но лес никогда не был и не будет простым полем, усеянным деревьями. Лес – это дом для многих живых существ и даже для людей, он дарует жизнь и богатства всем страждущим. Глубоко вздохнув, я ещё раз насладился видом полей, упирающихся прямо в лес.

– Что же мы натворили? — с тихой грустью спросил я самого себя, глядя в сторону траншей.

Там всё было изрыто окопами и времянками и окружено колючей проволокой. С каждой стороны друг в друга целились огромными орудиями и винтовками в ожидании атаки противника.

Вдали кто-то лёгким бегом двигался ко мне, осматриваясь по сторонам.

– Капитан!

Обернувшись полностью в сторону траншей и поправив мундир, я направился навстречу солдату.

– Капитан! Вас вызывают в штаб!

– Сейчас вызывают?

– Так, точно сэр, сказали ещё, что нам надо собраться, — с небольшим удивлением продолжал он.

– Переводят, наверно.

– Но, капитан, мы же хорошо здесь стоим и все атаки отражаем! — с явным возмущением начал ругаться солдат.

– Отставить панику, — спокойно ответил я ему. – Может, это и к лучшему.

Солдат с непониманием взглянул на меня. Он был ещё молод и пылок, ему хотелось отваги и битвы, а такие приказы казались ему бегством, чего он не желал терпеть.

– Доложи нашему отряду, пусть собираются, — сказал я, обходя солдата и направляясь к штабу.

– Но, сэр, а как же враг? — не унимался он.

– Успеем повоевать, крови на всех хватит.

Первые солнечные лучи уже во всю припекали, потихоньку нагревая воздух до привычных летних температур. Но ещё было свежо, и ветер, как бы не торопясь, тихо обдувал поля, аккуратно шелестя листьями деревьев и кустов.

Я проходил через сторожевые посты, где сонные и уставшие часовые сменяли друг друга, вяло отдавая честь проходящим командорам.

– Разрешите, — негромко постучавшись, вошёл я в штаб.

– Да, входите.

– Но что дальше? — ударяя указательным пальцем в карту, спрашивал командор.

– Позже, — жестом остановил его генерал.

Командор поправил сбитый латный наруч и, взглянув в мою сторону, встал в полный рост, убрав руки за спину.

– Плохо выглядите, вы, когда спали?

– Я просто… — замешкался я.

– Впрочем, неважно, — продолжил генерал. – Мы переводим ваш отряд и весь командорский корпус на левый фланг, в более тихое и безопасное место.

– Как верно подметил мой солдат, мы крепко стояли…

– Поэтому и отводим на отдых, ваши силы сражались достойно, — перебил меня он. – Выдвигайтесь после обеденного времени на восточный фланг к первому посту у леса.

Он говорил уверенно и спокойно, поэтому мне даже не хотелось что-либо спрашивать и уточнять. Перевод на спокойный участок мне казался счастьем, возможностью передохнуть, но всё равно в голове роились мысли: зачем и что дальше?

– Так точно.

К вечеру мы заняли нужный пункт и расквартировались в новой времянке, выложенной цельными брёвнами и каменными блоками. Наше укрепление --">