Алина Сурменева - Повесть безвременных лет

тогда сел играть на пианино и упустил возможность побыть с ней чуть дольше. Тяжёлый момент прощания? Я до сих пор не знаю, была ли это любовь или всего лишь моя одержимость и зацикленность на её болезни. Одно ясно точно: после этого общения девушки нравятся мне будто лишь наполовину. А где остальное? Не знаю. Лучше бы было у меня, но, боюсь, оно до сих пор у той, которая, как недавно выяснилось, отчислилась из Москвы и вернулась обратно в Тюмень.

Не дай Боже увидеть её

и не дай упустить.

Дай разобраться в себе и влюбиться в какую-нибудь простую девушку. Не в такую яркую, не в такую токсичную.

Чёрт. Катенька растёт похожей на неё. Но, к счастью, только внешне, так что сердце у меня к ней ёкает не так часто – только когда она поворачивает голову в профиль и улыбается, становится почти как сестра.

Но я верю, у Катеньки другое будущее.

А какое у меня? Не знаю, но предчувствую, что хорошее. И пусть друзья не знают о моём прошлом, я точно уверен: если случится дерьмо, они помогут выбраться и оклейматься.

Два дня подождать, потерпеть – соберёмся вместе снова. И тоска отойдёт на второй план.

Прибыв домой, Варя предложила Власу закопать убитые после смены кроссовки в дальнем углу городского парка в знак примирения. В похороны палёных вэнсов и безымянных тапок из «Спортмастера» вмешался полицейский. Подумал, что ребята закладку ищут. Сначала Варю это насмешило, но потом она по классике своих убеждений огорчилась: мол, одни торчки вокруг. Но как в такую хорошую погоду можно долго печалиться? Последние дни лета, нужно выжать из них всё тепло. Некогда грустить.

– По мороженому? – предложил Влас.

– В другой раз. Я на мели.

– Брось. Сегодня я могу угостить.

В Варе заиграла феминистская жилка:

– Вот ещё я бедных студентов не объедала.

– Варь, хоть раз в жизни дай поухаживать за тобой. Ты какое будешь?

– Шоколадный пломбир.

––

Уже второй день Влас ходил в прострации. Оказывается, за полтора месяца можно совсем забыть, каково это: жить вне лагеря. Ничего не происходило, ничего не снилось, общение с Варей впервые с момента знакомства просто затихло. Сигареты закончились давно, и не было желания их покупать. Даже пива не хотелось. Влас долго думал, что можно сделать с этим состоянием, и в итоге впервые за долгое время вышел на пробежку.

Восемь часов утра. Приятно чувствовать, как прохладный влажный воздух, доносимый ветром откуда-то из хвойного леса, гладит тебя по лицу, волосам, шее, голым рукам, треплет футболку.

– Бро, ты в порядке?

С бегущим поравнялся Валера Красников.

– Да вроде, а что случилось?

– Хорошо, если ничего. А то вид у тебя какой-то потерянный.

Влас прокрутил в голове последние события. Было бы странно, если бы скандал с Шерлоком, пожар и чуть не случившееся расставание с Варей не выбили бы его из колеи.

– Всё в порядке, Крас. Спасибо, что спросил.

– Ну ты имей ввиду, что если возникнут какие-то проблемы, мы с ребятами за тебя в любое дело впряжёмся.

И тут Власу будто лёгкие кислородом под давлением раздуло: он вдохнул и не мог выдохнуть. Небо стало чище в своей синеве, а на глаза начала наворачиваться горечь, которую Влас еле сдержал.

Вот он – спасительный удар по щеке, лифт из прострации на землю. Пробудившийся Влас полными благодарностью глазами посмотрел на Валеру. Тот спросил:

– Мы же в день рождения твой собираемся?

Влас кивнул. Красников ещё с полминуты молча бежал рядом, но на углу школы, за которой был стадион, попрощался и свернул, как обычно.

– Мне туда, – сказал Валера. – Влас, дружище, ты не закрывайся в себе. Даже если просто скучно будет – звони, пиши, – вытащим.

И он исчез из вида за углом.

Влас в тот день добежал до самой лесополосы на окраине города, синхронизируя сердцебиение с каждым касанием кроссовок оземь. Дома и деревья вокруг пульсировали в такт, будто бы тоже бежали, но в противоположном направлении. Каждый камешек на дороге вибрировал под ногами, Влас чувствовал год и город, что оставил позади. Впереди его ожидает второй курс – что-то совершенно новое.

Но с самыми лучшими старыми

--">