Жюль Верн , Йоханн Давид Висс - Швейцарский Робинзон. Вторая родина.

ЖЮЛЬ ВЕРН Полное собрание сочинений Серия I Том 9 • Йоханн Давид Висс ШВЕЙЦАРСКИЙ РОБИНЗОН • Жюль Верн ВТОРАЯ РОДИНА

Йоханн Давид Висс ШВЕЙЦАРСКИЙ РОБИНЗОН

Глава первая

Кораблекрушение. — Одни в океане. — «Земля!» — Первые дни на острове. — Экспедиции на разбитый корабль…

Вот уже шесть дней море бушевало так неистово, что казалось, этому ужасу не будет конца-края. Судно отнесло на юго-восток и, очевидно, довольно далеко. Определить в точности наше местоположение было невозможно. Обескураженные, измотанные бессонными ночами и непрерывной борьбой со штормом, все как-то сникли. Мачты корабля сломались и оказались за бортом; судно дало течь, и вода потихоньку прибывала. Матросы, бранившиеся раньше на чем свет стоит, теперь приумолкли и вдруг стали молиться, давая нелепые обеты Богу. Но, уповая на Его милость, они все же рассчитывали и на свои силы.

— Дети, — сказал я испуганным и плачущим сыновьям, а их у меня было четверо, — если Господу будет угодно спасти нас, Он, безусловно, сделает это; но если нам суждено умереть, умрем не ропща. Встретимся уже там, на небесах.

Моя жена, доброго нрава женщина, поначалу не могла сдержать слез, но потом быстро овладела собой и ласково заговорила с прильнувшими к ней ребятишками. Я же в смятении не знал, что и делать. Но вот несчастные мальчишки внезапно, как по команде, опустились на колени и начали молиться. Не могу передать охватившее меня чувство: дикий вой бури, почти светопреставление, а они, эти юные создания, не выказывают ни страха, ни отчаяния.

Вдруг в реве беснующихся волн послышался чей-то крик: «Земля! Земля!» Затем почти сразу же последовал сильный толчок, мы упали навзничь, и в голове промелькнула мысль: «Конец наступил». Раздавшийся со всех сторон страшный треск означал, что корабль сел на мель и получил пробоину.

Жалобно прозвучал голос, в котором все же можно было признать голос капитана:

— Мы погибли! Спустить шлюпки на воду!

У меня от отчаяния чуть не разорвалось сердце.

— Как это погибли? — не желая соглашаться с капитаном, воскликнул я, а дети заплакали пуще прежнего.

Пришлось взять себя в руки и сурово сказать:

— А ну-ка не хныкать! Вы же еще не в воде, а берег, слава Богу, близко!

Я решил сам подняться наверх и выяснить обстановку, но на палубе огромная волна сразу же сбила меня с ног и окатила с головы до пят холодными брызгами. Стараясь держаться крепче, чтобы не оказаться за бортом, я осмотрелся и вдруг увидел: вся команда сидит в шлюпках и пытается оттолкнуться от корабля. Последний матрос уже отвязал причальный канат. Я кричал, я просил, я заклинал взять и меня с семьей. Но напрасно. Шторм заглушал слова, а прибой не позволял беглецам повернуть назад, даже если бы они того и захотели. Утешало одно: вода, заполонившая часть корабля, сразу не могла проникнуть в другую его половину; корма с крохотным помещением, как раз над капитанской каютой, где сейчас находились самые близкие мне люди, вклинилась довольно высоко между двумя скалами и потому на некоторое время оставалась недосягаемой для воды. И еще: в разрывах туч и потоках ливня я разглядел в южном направлении, совсем близко землю, суровую и дикую, но в столь горестный час, однако, желанную, отрадную и благословенную. Расстраивало только, вернее до глубины души ранило, предательство команды.

Вот в таком печально-радужном расположении духа я возвратился к своим, стараясь, конечно, ничем не --">