Валентин Дмитриевич Иванов - По следу. Возвращение Ибадуллы

«Надуманное правдоподобие» он считал врагом литератора. «Настоящий художник знает об описываемом им, о предмете своем, все-все до мелочи». Он пытливо вслушивался в звуки живой природы. Однажды, таясь в береговых зарослях, подслушал голоса лебедей. «Эти лебеди не кричали, не пели. Они разговаривали… Я

следил – один звук гортанный, один нежный согласный и один мягкий, гласный. Для меня это стало ключом. И я понял – услышал, что богатство и разнообразие лебединой речи шло от музыки, от гаммы… Я искал слово для названия лебединой речи и нашел его в старом русском языке: лебедь не говорит, он глаголет».

Как каждый крупный прозаик, Валентин Иванов владел обширным арсеналом художественных средств. Образность его речи гибка и не перегружена метафорами.

В письмах, в заметках, в статьях он постоянно возвращается к мыслям о литературном труде – его цели, его значении, его приемах.

«Писать для того, чтоб лучше понять свои мысли, вот что интересно». «Я думаю, что первейшая обязанность художника есть обращение к «чувствам добрым». Художнику все доступно». «Для искусства существует много определений, но думаю, что в их числе останется и такое: сумей сказать то, что есть уже в умах, то, что зачато жизнью, но еще не рождено в словах. А как скажешь – дело твоего таланта. Ибо коль есть мысль, то плоть для нее найдется».

Я потому так охотно прибегаю к цитированию, что сквозь печатный текст до сих пор продолжаю различать живой голос Валентина Дмитриевича. Он был отличным собеседником и искренне увлекался стихией совместных размышлений. Прозорливо-доброжелательный в обращении, умел обнаруживать и внутреннюю стальную пружинку, если дело касалось убеждений.

Все, что стояло на его письменном столе было изготовлено собственными руками. Убранство и одежда выдавали аскетическую простоту вкуса хозяина дома. Человеческая натура – штука чрезвычайно прихотливая. Она постоянно колеблется на невидимых весах внутренних и внешних соразмерностей. Сухощавый, подвижный, в круглых очках, с редкой сединой в приглаженных волосах, Валентин Дмитриевич Иванов просто не находил времени для заботы о мелочах быта, о комфорте. Зато был расточительно щедр в общении!

– Валентин Дмитриевич, вы верите в ведьм? – спросила однажды я, не без задней мысли огорошить вопросом.

Он отозвался вполне серьезно:

– Как в нечто отличное от людей – нет. Но случайно наткнуться на силы еще непознанные, человек вполне способен. Я, например, в силах представить человека, который каким-то образом ощущает гравитационное поле иначе, чем все: может включаться или выключаться из него, пребывая, как космонавт, ненадолго в невесомости. В конце концов каждому хоть раз в жизни приходилось испытывать на себе нечто необыкновенное: увидеть вещий сон, пройти невредимо над пропастью. Это и есть соприкосновение со скрытыми возможностями. Однако направленность современной цивилизации однобока: механика и мертвая природа. Мы думаем, что придем к золотому веку, когда человеку останется только нажимать кнопки? А это будет чудовищным оскудением возможностей людей!

В 1966 году, подплывая к берегам Камчатки на теплоходе

«Русь», мы не удержались, послали Валентину Дмитриевичу шутливую телеграмму: «Из Руси конечной автору Руси изначальной шлет привет плавучая Русь». Уж очень заманчиво показалось поиграть совпадением слов!

Потом Валентин Дмитриевич признавался, что весь день был в хорошем настроении: «Обожаю бескорыстные движения души!»

…Все, что сделал Валентин Иванов в своей жизни, подтверждено его личностью. И именно поэтому поучительно и достойно доверия.

Лидия Обухова

Document Outline

ПО СЛЕДУ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ИБАДУЛЛЫ

ПО СЛЕДУ

ТЕПЛЫЙ БЕРЕГ (ВМЕСТО ПРОЛОГА)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

2

3

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

2

3

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

2

3

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

2

3

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ