Борис Борисович Медовой - Тайна

осенних листьев.
И з детства докатились два самых прекрасных запа­

ха, которые принесли ему ощущение счастья. Первый из
них— воздух столярной мастерской, в которой работал
его отец, настоянный на смолистых ароматах распилен­
ных досок, опилок, стружек.
И другой — звонкий, ликующий запах внесенного в
дом с холода замороженного белья. Заиндевелые и за­
твердевшие на морозе до крепости дерева простыни
источали и холод, и веселый бодрящий запах... Это един­
ственная вспышка — воспоминание о матери, запечат­
левшееся в памяти ребенка.
Каш тан чувствовал, что соседи по палате, глядя на
него, испытывают сострадание. От этого было не по себе.
И большую часть времени он теперь старался лежать с
прикрытыми глазами, как бы отделяя себя от них. А
чтобы заглушить тоску, отдавался воспоминаниям.
Медленно перебирая годы детства, юности, зрелости,
он хотел извлечь из них и ощутить все светлое, что вы­
пало на его долю...
Словно серебристые пузырьки, всплывали из глуби­
ны эти воспоминания о счастливых часах, о моментах
радости.
Что он любил в уходящей жизни?
В детстве, когда жил у тетки в Загорске, его всегда
завораживала панорама звездного неба. К а к назвать
это удивительное ощущение сверкающей, мигающей, ды­
шащей, загадочной бездны? Его радостно захватывала,
приводила в оцепенение бескрайность и торжественность
мироздания.
Но в последующие годы эта давняя страсть — в
вечерний час побыть наедине со Вселенной — посте­
пенно заглохла. В большом городе звездного неба нет.
Горожанин отчужден от него. В нем отмирают какието живые волокна, связующие его со Вселенной.
...А еще он способен был в детстве часами смотреть
на облака. Плывущие в небесной выси облачные ма­
терики возбуждали мальчишечью фантазию. Он мыс­
ленно уносился с облаками за горизонт, парил над
горами и океанами... Но постепенно утратил и эту
тягу. Городской житель не замечает небосвода. Над
улицей — крохотный участок мглистого неба. В квар­
тире, в конторе, в метро, в троллейбусе вообще забы­
ваешь о его существовании.
Когда-то любил грести на лодке. Так славно оттал­
киваться веслами от упругой сияющей воды и чувст­
вовать пение мускулов и пение души.

Но давным-давно у ж не греб по-настоящему. В го­
роде— маленькие искусственные пруды в парках. В
них зарегулированно кружатся десятки лодок. Разве
|пкое катанье принесет радость?
В студенческие годы увлекался баскетболом. Игра
давала ощущение силы и ловкости, то, что принято
называть мышечной радостью.
Но
все
прекрати­
лось после окончания института. Все время было не до
чтого.
Что же еще приносило ему удовольствие?
Музыка. Любил органные фуги Баха, сонаты Бет­
ховена. Но не меньше и простые вещи — старинный
иальс «Ожидание» или «Песнь петушка» Флореса. Эти
две мелодии посещали его особенно часто. И он мог
заставить звучать их от начала до конца и наслаж­
даться ими так же, как и во время концерта.
Н у а самое светлое, самое солнечное, самое теплое
н мажорное в его жизни?
Самая большая радость, выпавшая на его долю,—
это, конечно, Маринка, семилетняя дочка. Е е и любил
больше всего на свете. И знал, что любовь эта взаим­
на. Нежность Маринки была истинной, трогательной,
обезоруживающей.
Вот кого оглушит весть о его уходе из жизни. И
нет возможности уберечь ее от этого удара. Это му­
чило его сильнее всего.
...Голый каменистый остров. И нет на нем ни еди­
ной человеческой души. Только тысячи птиц в тишине
взмывают в воздух и, шурша крыльями, в тревоге уно­
сятся куда-то вдаль. Что их напугало?
В то утро, когда Каш тан рассказал соседям по
палате о необычном сне, он вдруг почувствовал себя
бесконечно одиноким. Это чувство властно охватило
'и уже не отпускало его.
Во время врачебного обхода он безучастно и одно­
сложно отвечал на дежурные вопросы Ии Львовны.
Когда докторша ушла, тихо спросил у Игоря, какое
сегодня число. Оказалось, пятое марта. Стало быть,
через три дня ему должно исполниться тридцать три
года. Дата его рождения, совпадающая с женским
праздником, еще со школьных лет неизменно вызыва­
ла у окружающих насмешки. Д аж е в этом он был не­
удачлив.

Но вот дней рождения больше уж е не будет. Ту­
земцы с островов Полинезии не говорят слова «уме­
реть», они заменяют его понятием «лишиться возраста».
Вот и он скоро --">