Вилис Тенисович Лацис - Потерянная родина

Вилис Лацис ПОТЕРЯННАЯ РОДИНА

ОТ АВТОРА

Большая часть романа «Потерянная родина» написана мною в 1940 году. К середине июня из задуманных шестнадцати глав были готовы четырнадцать.

После свержения ульмановской фашистской диктатуры, которое совершилось 21 июня 1940 года, мне пришлось на время прервать свою литературную деятельность и работать в Министерстве внутренних дел демократического Народного правительства, а после установления в Латвии советской власти — в республиканском Совете Народных Комиссаров. Это был период исключительно напряженной и захватывающей работы, когда большинству наших партийных и советских работников, как говорится, не хватало часов в сутках, чтобы сделать все, связанное с перестройкой нашей жизни на новый, советский лад, и приходилось работать ночами, зачастую — по нескольку дней не смыкая глаз. Вполне естественно, что о писательской деятельности и об окончании романа в то время и думать не приходилось.

В 1941 году написанные ранее четырнадцать глав были изданы отдельной книжкой, и я не видел иного выхода, как закончить их словами «Конец первой части», хотя никогда и не думал писать этот роман в двух частях.

Когда обстоятельства позволили мне снова заняться литературой, я неоднократно откладывал работу над «Потерянной родиной», и лишь совсем недавно, когда была написана «Буря» и близился к завершению роман «К новому берегу», я снова взялся за неоконченную книгу. Вместо двух, как предполагалось прежде, заключительных глав, я написал четыре, кроме того, частично переработал предыдущие главы и пополнил их некоторыми новыми эпизодами. По окончании работы над романом мне стало ясно, что нет никаких причин делить его на две части, поэтому в настоящем, дополненном издании «Потерянной родины» такое деление отсутствует.

Я счел своим долгом сообщить об этом, чтобы предупредить возможное недоумение читателей, многие из которых уже давно обращались ко мне с просьбой написать вторую часть «Потерянной родины».

12 февраля 1953 г.

Вилис Лацис

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

В то утро Ако бесшумно выскользнул из хижины, опустил плетеную из коры цыновку, заслонявшую выход, и, на миг затаив дыхание, прислушался. Слух уловил спокойное дыхание спящих и тихий, далекий шум. Это был рокот волн, отзвук дыхания шумевшего океана. В хижине никто не проснулся.

Ако тихо, на цыпочках миновал хижины Ловаи и Манго, ближе других расположенные к его жилищу. Стройная, слегка наклоненная вперед фигура юноши напоминала одну из тех кокосовых пальм, которые согнул на своем пути пассат. Но Ако шел в противоположную сторону, и тут, в лесу, воздушное течение вовсе не чувствовалось. Осторожно шагая, Ако знал наперед, куда ступит его нога, и, хотя ночь еще не прошла, он всегда чувствовал, где надо пригнуться, когда путь ему преграждала какая-нибудь низко растущая ветка.

Над верхушками леса мерцали звезды. Они все еще довольно яркие, как обычно по ночам, небосвод еще нигде не поблек и не потускнел, — стало быть, Ако не опоздал. Сегодня он убедится… узнает то, чего не знает еще никто — ни отец, ни Хитахи, да, даже Хитахи, хотя он прожил на свете так много дней и ночей и нет ему равного на острове по уму.

Упругий и гибкий, как молодая ветка, пробирался он через заросли, и все время дорога вела его вверх по холмам, острые вершины которых высились над макушками самых высоких прибрежных пальм. В этом лесу он знал каждое дерево, каждый куст, каждую заросль тростника. У некоторых старых деревьев были свои имена. Там, где кончалась поросль бананов, исчезла и лесная тропинка, и Ако пришлось продолжать свой путь без дороги. Здесь начинался самый крутой подъем. Он остановился у подножия горы и, прежде чем идти дальше, передохнул. Нет, он не чувствовал усталости, это просто привычка отдыхать именно здесь: ведь, чтобы преодолеть поросшую кустарником крутизну горы, нужны свежие силы.

Справа в темноте слышался плеск воды. Там журчал маленький водопад, горный ключ — живительная влага, столь же необходимая для жизни островитян, как съедобные плоды, рыба, птица и солнце. Ако взглянул на небо. Темная, почти лиловая синева над головой была такой же, как в полночь. Пожалуй, она и не исчезнет, пока он не доберется до самой вершины горы.

Им овладело сильное нетерпение, сладостное волнение. Что-то затрепетало в душе Ако, как будто бы океанский ветер вдруг --">