Александр Борисович Кердан - Камень духов

Александр Кердан Камень духов

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ В Новом свете

Глава первая

1

Солнце стоит в зените. Горячий воздух мерно колышется над бурыми травами прерии, искажая расстояния, размывая контуры отрогов Берегового хребта, заслоняющего раскаленную равнину от свежего дыхания океана. Сушь и безмолвие царят здесь. Кажется, солнце выжгло дотла все живое. Однако жизнь продолжается. В глубоких норах ожидают прихода сумерек барсуки и койоты. Мустанги и антилопы, прячась от зноя, залегли в поросших чапаралем и мезкитами лощинах, стараясь держаться поближе к пересыхающим водоемам. Только гремучки да грифы легко переносят жару. Змеи, свернувшись кольцами, лежат на солнцепеке, наполняя свои холодные тела смертоносным ядом. Стервятники парят в вышине, выискивая добычу. Ничто не ускользнет от их немигающего взора. Но – тихо и пустынно вокруг, только качается над прерией зыбкое марево.

Вдруг один гриф, матерый, с черно-белыми крыльями, замер в поднебесье – так случается, когда он замечает поживу. И верно – черная точка показалась у горизонта, быстро увеличиваясь в размерах. За ней – еще одна, другая… много движущихся точек, то исчезающих, то появляющихся вновь в клубах красновато-коричневой пыли. Вот уже стали видны лошадиные морды, быстро мелькающие копыта, фигуры наездников, нахлестывающих своих коней. С высоты легко заметить: всадник, скачущий впереди, старается оторваться от остальных; те же – догоняют его. Гулко громыхают в руках преследователей длинные черные палки, посылая вслед беглецу огненные молнии. Грифу знакома их страшная сила. Давно, когда он был еще молод, одна из таких молний пробила ему левое крыло. И хотя рана зажила и гриф снова смог летать, он навсегда запомнил: нельзя приближаться к двуногим, у которых есть такие палки. Но опыт также подсказывает стервятнику – сейчас ему бояться нечего: если двуногие преследуют себе подобного и мечут в него молнии, грифу в конце концов будет обеспечена добыча. Предвкушают пиршество и пернатые сородичи, слетающиеся со всей округи и неотступно сопровождающие бешено мчащуюся по прерии кавалькаду.

А там, внизу, дело, похоже, близится к развязке. Расстояние, отделяющее всадника-одиночку от погони, сокращается. Пули заставляют его все чаще пригибаться к шее скакуна. Конь тяжело храпит, роняя с боков пену, и не разбирает дороги. Вот полетели в разные стороны ошметки змеи. Не дай Бог попасть копытом в сусличью нору. Но цена выигрыша в этой гонке слишком высока – жизнь! Вот почему, повинуясь шенкелям, жеребец сделал неимоверное усилие и чуть-чуть увеличил отрыв.

Все ближе громада гор, подножья которых поросли колючим кустарником. Там – много ущелий, пещер, где можно скрыться. Но удача изменила беглецу. Один из преследователей, пытаясь опередить всадника, скакал теперь на расстоянии выстрела справа от него. Выпущенная им пуля попала в голову скакуна. Он, пробежав по инерции несколько ярдов, рухнул, придавив всадника. Тот сделал попытку высвободить ногу – безуспешно! С криком всадник откинулся навзничь и закрыл глаза, точно покоряясь судьбе. Топот раздается рядом. Вот-вот выстрел поставит точку в этой погоне.

И выстрелы действительно прогремели, только с другой стороны, издалека. Один залп, второй… До слуха поверженного всадника донеслись проклятья и стоны его врагов, несколько разрозненных выстрелов с их стороны, потом раздался удаляющийся конский топот и звук чьих-то приближающихся шагов. Беглец увидел склоненные над ним загорелые лица в бескозырках. Сильные руки приподняли мертвого скакуна, помогли всаднику подняться.

Он смог наконец рассмотреть спасителей – окруживших его людей в запыленных темно-зеленых мундирах, с тесаками на белых ремнях и ружьями в руках. Незнакомцы, в свою очередь, разглядывали юношу, одетого на мексиканский манер – в сомбреро, канцонеро и серапе.

– ¿Habla Usted el español? – с акцентом спросил юношу один из спасителей, с густыми эполетами и пронзительным взглядом серых глаз.

– Sin duda… – неожиданно высоким голосом ответил спасенный, к лицу которого, еще мгновенье назад бледному, от пристального взгляда собеседника прихлынула краска.

– Muy bien, – в дальнейшем разговор протекал на испанском, только время от времени сероглазый оборачивался к своему коренастому рыжеволосому --">