Виталий Васильевич Лозович - Заблудившийся олень

Вокруг уже полная мгла. Сейчас пройдёт ещё с полчаса времени, и снег да небо полностью исчезнут. Останется этот тёмный туман вокруг.

Через полчаса небо и снег полностью исчезли. Совсем исчезли… На тундру опустилась ночь. Где-то за тяжёлыми тучами явно шла луна. Полная, яркая луна. Это Ромка понял сразу, потому как даже при самой сильной облачности зимой в тундре полной темноты не бывает. Хоть какой свет, но пробивается сквозь эту пелену мрака, а снег — он как глаза кошки, от него даже свет далёких звёзд отражается.

Ромка поднёс руку с часами вплотную к глазам — четырнадцать часов дня. Ночь. Тихо. Ни ветра, ни свиста, ни крика, ни голоса — ничего. Мёртво. Как перед глазами ничего, так и вокруг ничего. Что же делать? Идти ночью? Точнее, не ночью, а в ночи… в темноте полной? Куда?..

Ромка остановился, сел на снег, снял рюкзак, открыл его и стал смотреть, что там есть и что могло сейчас хоть как-то пригодиться. Спички, зажигалка, сухой спирт, сало, термос, фляжка с коньяком (брал больше для форса, нежели для дела, никогда на охоте не пил), аптечка… Кстати, есть таблетки с кофеином, говорят, могут выручить, если совсем усталость одолеет. Ромка снял ружьё, переломил стволы, достал патроны с мелкой дробью на куропатку, зарядил картечью… Зачем? Он же не видит перед собой дальше полуметра? Стрелять в кого? В волков? Идиотизм — они зарежут раньше, нежели успеешь руку поднять… Но здесь волки не ходят, здесь место пустынное, а им же есть надо… Здесь им зимой есть нечего, здесь нет волков… А кто есть? Липкий страх сковал немного сознание, Ромка поднялся на ноги — надо двигаться, если так сидеть и ждать неизвестно кого, можно с ума сойти. Он всё же снял курки ружья с предохранителя, повесил его на плечо стволами вниз, поправил за спиной рюкзак, вытащил фляжку с коньяком, открыл твёрдой рукой, отпил несколько глотков, граммов сто, поморщился, сказал громко: «Вкусно. Вперёд!»

И пошёл вперёд. А может, и назад. Он не знал. Если начнётся тундровый подъём, значит, идёт правильно. Перед городом подъём, потом долгая двухчасовая дорога вниз. А перед подъёмом кусты, длинная вереница, метров на пятьсот. Но ни кустов, ни подъёма не было. Когда он в следующий раз глянул на часы, было уже пятнадцать часов дня в ночи. Темнота сгустилась полностью. Но ни огонька нигде, ни светлячка какого. Сколько бы он сейчас отдал хоть за какой ориентир! В голове впервые качнулась мысль: где-то надо ночевать… Хоть где-то. А где ночевать, если вокруг никакого тебе не то что дерева, куста, бугорка, а и просто кочки, возле которой приткнуться можно?

Ромка снял лыжи, пробил ногами ямку под ноги, сел на лыжи, достал из рюкзака сухой спирт. Как обычно, он взял его много — полсотни таблеток. Спирт — груз лёгкий, а в случае чего грел неплохо. Не раз Ромка уже мог убедиться, что одна таблетка вполне может спасти обмороженные руки. Причём греть руки можно было на ходу. Поджигаешь таблетку спирта, кладёшь её на поддон небольшой алюминиевой печки, в виде крошечной «буржуйки» с алюминиевым стаканом внутри для кипячения пол-литра чая, и прямо так, с печкой, и идёшь, в руках её держа.

Сейчас Ромка поставил эту печку на снег, в стакан снега засыпал, пару таблеток поджёг и стал смотреть на огонёк в лотке печки. Смотреть больше было не на что. Всё остальное меркло в темноте и тумане при отсутствии зрения. Тишина вокруг была мёртвая. Темнота мёртвая, тишина мёртвая… Каждое движение Ромки отдавалось какими-то посторонними звуками извне. Ромка оборачивался, щурился изо всех сил, но ничего не видел. Чай согрелся быстро, он заварил покрепче, решив, что лучше ему не спать, а просто сидеть и ждать рассвета… Сколько ждать? Сейчас уже было шестнадцать часов дня, светать начнёт в восемь утра… Шестнадцать часов ожидания. В полной темноте, в полной слепоте.

Глупо, конечно, было не взять с собой сотовый телефон. Хоть зарядить полчаса да выключить, а включить, когда уже и в самом деле понадобится. Впрочем, Ромка здесь серьёзно задумался: а стал бы он сейчас, к примеру, звонить… Куда звонить? В службу спасения? Смешно. Ни за что бы не стал. На смех бы подняли. Пошёл парень снимать капкан да угодил в него сам! Да как!.. Очки с носа слетели и — вдребезги! Нет, не стал бы звонить. Положение и глупое, и нелёгкое, но звонить, просить помощи — ещё глупее. Ночь пересидит, а там посмотрим. Выйдем куда-нибудь. В конце концов, он не в открытой тундре, в трёх сторонах из четырёх — или город, или дорога, или посёлок дальний. --">