Павел Иустинович Мариковский - Памятные встречи

Павел Иустинович Мариковский
Памятные встречи

Писатель-творец, изображая поведение животных, обязан держаться в пределах точной истины не более, чем живописец или скульптор, передающий образ зверя.

Обвал в горах

Вчера я колесил по едва заметным дорогам выжженных и желтых гор Сюгаты, преодолевая головокружительные спуски и подъемы, и ничего не нашел интересного. Выгорели горы, третий год стоит засуха… Потом пересек обширную Сюгатинскую равнину, добрался до подножья пустынных гор Турайгыр. Но и здесь меня ожидало разочарование: два ущелья, в которых ранее были родники, оказались без воды. Оставалось третье ущелье. Что в нем? Больше я не знал мест с водой.

Вот и ущелье с громадными, нависшими над узкой долинкой черными скалами. Поначалу оно не предвещало ничего хорошего. Там, где раньше струилась вода, было сухо, на дне бывшего ручья белели камешки, а травы давно высохли под жарким солнцем, пожелтели. Но чем дальше и выше пробирался «газик», тем зеленее становилось ущелье. И вот наконец нечаянная радость: на нашем пути — заросли мяты, и с сиреневых ее цветков шустро взлетает целая стайка потревоженных бабочек-сатиров. Здесь уже влажная почва, значит, вода доходит сюда ночью, когда прохладно, и меньше испарение.

Чем выше, тем зеленее ущелье и гуще заросли трав. Цветущая мята сиреневой полосой вьется по ущелью широким потоком, с боков ее сопровождает лиловый осот, желтая пижма, высокий татарник, шары синеголовника. Всюду летают стайки бабочек, такого обилия я никогда не видел. И — масса птиц. Вытянув головки и со страхом поглядывая на машину, бегут по земле горные куропатки-кеклики, стайками поднимаются полевые воробьи, шумной ватагой проносятся мимо розовые скворцы. Сейчас они молоденькие, серенькие, и слово «розовые» к ним как-то не подходит. С водопоя взлетают стремительные голуби.

Столько бабочек здесь не могло вывестись. На каждый квадратный метр зеленой полоски растительности ущелья приходится по меньшей мере по две-три любительницы нектара. Их гусеницы объели бы все растения. Между тем никаких повреждений не видно.

Да, сюда, в этот спасительный уголок, слетелось, сбежалось, сошлось из соседних засохших ущелий немало жителей гор!

В ущелье уже легла глубокая тень, хотя сейчас лишь около четырех часов дня; кончилась жара, легкий ветер кажется таким прохладным после долгого изнурительного и жаркого дня, но противоположный склон золотится от солнца.

На следующий день рано утром вокруг стоянки раздалось множество звуков. Кричали кеклики, порхали птицы, свистя крыльями над пологом, пролетели скворцы и горлинки. Мой фокстерьер Кирюшка нервничал и настойчиво пытался выбраться из-под полога. Вскоре солнце заглянуло в ущелье и сразу стало усердно припекать.

Я повесил на себя полевую сумку, бинокль, два фотоаппарата, взял в руки палочку и только собрался побродить по ущелью, как раздался грохот и с высоченной горы против стоянки в тучах пыли покатилась лавина камней.

Я хорошо знаю горы пустынь Семиречья. Они хотя и круты, особенно в ущельях, камни на них разрушаются постепенно, и обвалы в горах необычайно редки. Правда, кое-когда происходят землетрясения, и тогда громадные камни катятся вниз. Но подземные толчки также редки, мне только один раз в жизни пришлось их испытать. В такое время грохот обвалов несется со всех сторон. Здесь же было похоже на то, что оторвался один большой камень и, падая вниз, увлек за собой остальные. Вспомнилось стихотворение Ю. Линника.

Я чувствую и слухом, и нутром,

Как в полусне — иль в полупробужденье?—

Несется с высоты булыжный гром —

Еще не явь, уже не наважденье.

Было похоже, что кто-то умышленно устроил все это эффектное представление.

Пока грохотали камни, я всмотрелся в горы и далеко, на самой вершине, на фоне неба увидел силуэты, как мне показалось, двух человек. Еще несколько расположились ниже. Вся милая компания застыла в неподвижности, очевидно, любуясь столь впечатляющим зрелищем.

Меня взяла досада: в таком тихом месте, в настоящем дремучем уголке, высоко в горах — и вдруг появились легкомысленные посетители. Отрадное ощущение, что ущелье дикое и я в нем один, как Робинзон на необитаемом острове, исчезло.

Лавина камней для меня была не опасна, на ее пути располагалась ложбина. Нарушители покоя, --">