Пьетро Аретино - Рассуждения Нанны и Антонии

—отвечал
Аретино.
β

яснялось не только суетностью Аретино и его любовью
к роскоши; за всем этим стояло остро переживаемое
писателем самоощущение свободного человека.
Начав преступать правила, нормы и приличия с со­
чинения «Сладострастных сонетов», первого среди сво­
их порнографических произведений, Аретино кончил
«нарушением» куда более серьезным. Преступив пра­
вила тогдашнего социального этикета, он достиг сте­
пени независимости, позволившей ему беседовать с
«князьями» на равных. Аретино считал, что для пи­
сателя, который «властвует» с помощью «пера и бу­
тылки чернил», именно такое положение совершенно
естественно, и «князья», дорожившие его дружбой, ис­
кавшие у него совета и расположения, по-видимому,
с этим соглашались. Он же сидел себе в своем рос­
кошном дворце в Венеции и кого хотел — казнил, кого
хотел — миловал, ни с кем, впрочем, не ссорясь, как
умел это всегда. Аретино прожил в Венеции тридцать
лет и умер там в 1556 году от апоплексического удара.
Правда, ходили слухи, что — не от удара. Просто он
будто бы захохотал и, не сумев остановиться, захлеб­
нулся собственным смехом. Разумеется, такой конец
был бы больше в его духе.
Впрочем, роковому взрыву смеха предшествовала
целая жизнь — шестьдесят пять лет бурной, опасной*
но, в общем, счастливой жизни.
II
Началась эта жизнь 20 апреля 1492 года, в ночь на
Страстную Пятницу, когда в больнице города Ареццо
у местного сапожника по имени Лука (его фамилии
история не сохранила) и его жены Маргериты Бончи
родился сын Пьетро. Существует, правда, легенда, со­
гласно которой Пьетро был незаконным сыном бога­
того горожанина Луиджи Баччи. Сам Аретино эту вер­
сию никогда не поддерживал и недоброжелателю, оче­
редной раз попрекнувшему его низким происхождени­
ем, ответил однажды так: «Я всем этим нобилям по­
желал бы таких сыновей, какого сумел родить простой
7

сапожник из Ареццо». Однако фамилии отца он по­
чему-то не взял и предпочел зваться по имени родного
города: Аретино — значит «из Ареццо».
Учился мальчик недолго и особого прилежания не
проявлял. «Я не столько посещал школу, — вспоминал
он в одном из писем, — сколько увиливал от нее, моля
Бога чудом ниспослать мне знания». В тринадцать лет
он бежал из дома в Перуджу и стал там учеником
переплетчика. Общение с книгой не прошло даром:
в 1511 году в Венеции вышел первый сборник стихов
Аретино, бесследно канувший в Лету. Поездив по Ита­
лии, поэт понял, что кратчайший путь к жизненному
успеху пролегает через Рим, и в 1517 году приехал в
Вечный Город с твердым намерением пробиться к пап­
скому двору. Это удалось ему очень быстро. Пробыв
некоторое время в услужении у известного банкира
Агостино Киджи, Аретино перешел к кардиналу Джулио Медичи. Таким образом, он получил доступ в ку­
рию и возможность вблизи наблюдать господствовав­
шие там развратные нравы. Те самые нравы, против
которых совсем недавно (1494) взбунтовался Савона­
рола, а в 1517-м — пойдет Мартин Лютер, вывесив
31 октября на дверях Виттеибергской церкви свои зна­
менитые «95 тезисов против злоупотреблений католи­
ческой церкви», которые положили начало движению
Реформации. Критикой этих «злоупотреблений» занял­
ся и Аретино, сочинивший в эту пору свои первые
«пасквинаты» — анонимные издевательские стихи, где
были выведены самые высокие представители папской
курии. Тогда же он написал «в стол» свою первую
пьесу «Комедия о придворных нравах», которая вы­
шла в свет лишь двадцать лет спустя.
В 1522 году Лев X умер, и конклав приступил к вы­
бору нового папы, колеблясь между голландским пре­
латом Адрианом и кардиналом Джулио Медичи. АреÎHHO поддержал своего хозяина, сделав его соперника
героем бесчисленных пасквинат. Победил все-таки со­
перник Медичи, и Аретино благоразумно бежал из
Рима, боясь преследований.
Впрочем, вынужденная разлука с Римом пошла
8

Аретино на пользу. «Князья», наслышанные о его рим­
ских эскападах и мгновенно подпадавшие под власть
его обаяния, переманивали изгнанника друг у друга,
пытаясь удержать его при себе щедрыми подарками и
обещанием покровительства. Аретино вел список эти*
благодеяний. «Епископ Пизы, — сообщал он в одном
из писем 1522 года, — заказал для меня черную курт­
ку, расшитую золотом, лучше которой не сыщешь.
Синьор маркиз --">