Владимир Дмитриевич Михайлов - Заблудившийся во сне

Владимир Михайлов Заблудившийся во сне

Глава первая

Операция

Длинный коридор раздвоился, два рукава расходились под углом, каждый из них вел в операционную; я свернул налево. Как положено, я был в салатном комбинезоне, незакрепленная еще маска болталась ниже подбородка, непривычная для меня обувь то и дело заставляла замедлять шаги, чтобы не остаться босиком, но, в общем, все пока шло нормально: никто не обращал на меня внимания, занятый скорее всего своими мыслями о предстоящей нелегкой работе, – да здесь и не принято интересоваться друг другом, это не нужно и не по правилам – в этом пространстве. Я имею в виду не пространство клиники, а нечто совсем другое.

Больной был уже положен на стол – узкий, подвижной, на роликах. Экран установили, и лица пациента я не видел, но мне глядеть и не требовалось, я и так знал, кому выпало лежать тут, в ярком бестеневом свете. Хотя, конечно, он мог выглядеть совершенно иначе, чем на приевшихся портретах. Но это – дело привычное. Все, что от меня сейчас требовалось – это держаться рядом с тем, кто будет оперировать, кому на помощь отмобилизована вся не очень многочисленная команда. Держаться, не вмешиваясь – до того самого мгновения, когда придет мой черед и я скажу хирургу несколько слов и сделаю одно-единственное движение рукой – и он все поймет, вовремя изменит план, распорядится подключить еще один аппарат – и все, дальше дела пойдут как по маслу, операция завершится успешно, а наутро тот, кто провел ее, проснется…

* * *

Я с большим удовольствием рассказал бы о смысле, содержании и ходе этой операции: может быть, кому-нибудь сей предмет и показался бы интересным. Но подобный рассказ мне не по силам: в медицине я ни черта не смыслю, никогда не учился и не работал по врачебной линии, и из всей этой премудрости твердо знаю лишь одно: что у здорового человека есть своя нормальная температура, и составляет она тридцать шесть и шесть десятых градуса по Цельсию. Такой эрудиции мне хватает. А то, что я оказался в операционной рядом с ведущим хирургом, и не только оказался, но еще и нужный совет подал вовремя – это уже, я бы сказал, совсем из другой оперы. Перед тем как отправиться в клинику и участвовать в операции, я получил, как говорят у нас в конторе, скромно и со вкусом называемой «Институт», полную накачку и совершенно четко и точно знал – нет, не знал, скорее – ощущал, в какой миг и что именно надо будет сказать, и что – сделать. Как только я это выполнил, все, что касалось операции, вылетело у меня из головы, и хорошо, что вылетело: если бы все такие разовые вливания со всякими подробностями оставались в мозгах, то и мне, и любому из моих коллег приходилось бы, из-за несовершенной конструкции человеческой памяти, таскать на плечах голову величиной с Луну, а с таким украшением трудно проходить в узкие двери.

Так что о подробностях на сей раз спрашивать меня не нужно. А то, что знаю, буду рассказывать сам, не дожидаясь команды.

* * *

…и наутро тот, кто провел операцию, проснется и за чашкой утреннего кофе с удовольствием будет вспоминать, как ему приснился сон, что называется, в руку: будто бы он прооперировал самого имярека, то есть сделал во сне то, что наяву ему придется совершить лишь через три часа, и не просто прооперировал, но вовремя заметил неожиданную опасность, то, что проспали и рентгенологи, не снимавшие пациента под таким (необычным, правда) углом, и терапевты не услышали, и УЗИ не нашарило – а он вдруг совершенно четко почувствовал грозящую беду уже в ходе операции и молниеносно сообразил – что именно надо сделать. Н-да, бывают же такие сны… Сон, конечно – ерунда, неконтролируемые психические явления, или как их там, – но все-таки вот эта мысль, насчет нежелательного осложнения, пришла хоть и во сне, но по делу, и надо будет сегодня, оперируя, обратить на это особое внимание…

Вот в таком духе будет он думать, мне же остается только пожелать ему всяческих успехов.

* * *

А что касается меня, то очень кстати мне припомнилась поговорка: сделал дело – гуляй смело.

В Институте немного напортачили с расчетом времени, но на этот раз в мою пользу. Я отработал быстро и мог теперь, возвращаясь, сделать небольшой и неспешный крюк по мини– и микроконтинуумам ПС; просто так, чтобы доставить себе удовольствие.

Значит, быть посему.

Охота

Натянув тетиву, я прижал напряженный большой палец правой руки к мочке --">