Александр Филиппович Плонский - Будни и мечты профессора Плотникова (сборник)

Александр Плонский БУДНИ И МЕЧТЫ ПРФЕССОРА ПЛОТНИКОВА (сборник)

БУДНИ И МЕЧТЫ ПРФЕССОРА ПЛОТНИКОВА

Александру Петровичу Казанцеву, подсказавшему идею и название этой книги

«ПЕРПЕТУУМ-МОБИЛЕ»

Лето выдалось жаркое. Профессор Алексей Федорович Плотников, изнывая от духоты, перебирал бумаги на письменном столе. Временами он машинально массировал лицо — побаливал тройничный нерв.

«Ни черта не могут медики, — с раздражением думал профессор, — сижу на анальгине, а все ноет…»

Под конец учебного года, как всегда, накапливалась усталость. Скорее бы ГЭК,^[1] кафедральный отчет, последнее заседание институтского совета (на факультетский можно не пойти) и долгожданный отпуск… Ялта, милая Ялточка! Домик на Чайной Горке, море…

«Опять эта рукопись из «Радиофизики»! — поморщился Плотников. — Лежит, а ведь давно надо было отослать рецензию».

Он перелистал рукопись и скривился от боли:

«Вот накручено, надо еще разобраться. Часа два уйдет… Поручить Иванчику? У него дел по горло с защитой… Ладно, вернусь из отпуска — сам напишу, не откладывая. Да и куда больше откладывать, неудобно, ей-богу, обещал ведь!»

Он почувствовал вялые угрызения совести, подумал, что вот так же и с ним поступали господа рецензенты, задерживая порой публикацию на год-другой, но тотчас оправдался:

«Я же не сидел без дела, четвертую главу закончил, остались пустяки, монография на выходе».

Зазвонил телефон. Сняв трубку, Плотников услышал надтреснутый голос главного бухгалтера Саввы Саввича Трифонова:

— Нехорошо получается, Алексей Федорович, по отраслевой лаборатории у вас опять перерасход. Вынужден доложить ректору.

Плотников недолюбливал Трифонова. Вот и сейчас мысленно представил гладкую, блестящую яйцевидной формы голову главбуха, запекшуюся черную слюну в уголках губ, вечно обиженное выражение подслеповатых глаз… Стало совсем тошно.

— Ну и доложите! Ректору причина перерасхода известна, — сухо ответил профессор и, отведя трубку в сторону, добавил: — Бегите, докладывайте, формалист вы этакий! Не на себя потратил, на дело!

— Что-что? — не расслышал Трифонов, но профессор уже положил трубку.

В дверь постучали.

— Войдите! — отозвался Алексей Федорович.

На пороге стоял ничем не примечательный молодой человек с непомерно пухлым портфелем.

— Можно?

— Садитесь. Что угодно?

— Я прочитал вашу книгу «Неиссякаемое в обычном», и мне кажется… я думаю… именно вы сумеете меня понять.

Профессор усмехнулся:

— Что у вас? Статья, диссертация, научно-популярная брошюра? Или, быть может, открытие?

Молодой человек извлек из недр портфеля папку.

— Ого! — присвистнул Плотников, взглянув на титульный лист. — «В. В. Стрельцов. Теоретическое обоснование риализуемости возвратно-временных перемещений». Да-с… Слово «реализуемость» пишется через «е»!

— Простите, — взволновался Стрельцов, — машинистка ошиблась, а я и не заметил. Ну, конечно же, ре-а-лизуемость… реализуемость, — неуверенно повторил он.

— Это что же, путешествия в прошлое? «Янки при дворе короля Артура»? А вечный двигатель вы случайно не изобрели? — в голосе Плотникова торжествовала ирония.

— Что вы, что вы… — смутился Стрельцов. — Понимаю, тема необычная, но сравнивать с перпетуум-мобиле… Каждый школьник…

— Не стоит апеллировать к авторитету каждого школьника, — прервал Плотников. — И обижаться нечего. Лет двадцать назад попросили меня прорецензировать для Физматгиза рукопись, страниц шестьсот, — «Теория вечного двигателя». Современный математический аппарат, наукообразие — позавидовать можно. А в письме на имя главного редактора автор написал: «Я наслышан о так --">