Роджер Джозеф Желязны - Рука Оберона

Роджер Желязны Рука Оберона

Глава 1

Яркая вспышка озарения под стать этому особенному солнцу…

И он был там… Красующийся на свету этого солнца узор, который я видел до сих пор только светящимся в темноте: Лабиринт. Великий Лабиринт Амбера, наметанный на овальном уступе под странным небом-морем.

И я знал, благодаря, наверное, тому внутри меня, что связывало нас, что этот должен быть настоящим. А это означало, что Лабиринт в Амбере был только парным его Отражением.

А это означало, что и сам Амбер был только Отражением, хотя и особенным, потому что Лабиринт не перенесся за пределы царства Амбера, Рембы и Тир-на Ног-та. И тогда, значит, место, куда мы прибыли, было, по закону первенства и конфигурации, настоящим Амбером.

Я повернулся к улыбающемуся Ганелону, с его плавившимся в безжалостном свете обликом и нечесанными волосами.

— Как ты узнал? — спросил я его.

— Ты же знаешь, Корвин, я очень хорошо угадываю, — ухмыльнулся он в бороду, — и я вспомнил все, что ты когда-либо рассказывал мне об Амбере: как его Отражение и Отражение вашей борьбы отражаются на разных мирах. Я часто гадал, думая о Черной Дороге, не могло ли что-нибудь отбрасывать такое Отражение на сам Амбер. И как я представлял себе, такое что-то должно было являться чем-то первоосновным, мощным и тайным. — Он показал на сцену перед нами: — Вроде этого.

— Продолжай, — бросил я.

Выражение его лица изменилось, и он пожал плечами.

— Так, значит, должен был быть слой реальности более глубокий, чем ваш Амбер, — объяснил он, — где и была сделана грязная работа. Ваш зверь-покровитель привел нас к тому, что кажется именно таким местом, и это пятно выглядит именно, как грязная работа. Ты согласен со мной?

Я кивнул:

— Меня так ошеломила, скорее, твоя восприимчивость, чем сам вывод, — заметил я.

— Ты меня в этом обставил, — признался справа от меня Рэндом. — Но такое ощущение просочилось-таки, деликатно выражаясь, до моих печенок. Я почему-то верю, что там внизу и есть основа нашего мира.

— Посторонний наблюдатель может иногда лучше понять положение, чем тот, кто является частью его, — заметил Ганелон.

Рэндом взглянул не меня и обратил свое внимание обратно к этому зрелищу.

— Как ты думаешь, все снова изменится, если мы спустимся посмотреть вблизи? — поинтересовался он.

— Есть только один способ выяснить это, — произнес я.

— Тогда, колонной по одному, — согласился Рэндом. — Я — первым.

— Ладно.

Рэндом направил своего коня направо, затем налево, снова направо, длинной серией подъемов и спусков, проведшей нас зигзагами через большую часть поверхности стены. Продолжая двигаться в том же порядке, который мы сохраняли весь день, я последовал за ним, а последним ехал Ганелон.

— Кажется, теперь достаточно стабильно, — крикнул впереди Рэндом.

— Пока.

— Ниже в скалах я вижу отверстие.

Я нагнулся вперед. На одном уровне с овальным плато находился вход в пещеру.

Расположение его было таким, что, когда мы занимали позицию повыше, он был скрыт из поля зрения.

— Мы проедем довольно близко от него, — промолвил я.

— Быстро, осторожно и молча, — добавил Рэндом.

Он вынул шпагу.

Я вытащил из ножен Грейсвандир, а в одном повороте позади и надо мной Ганелон обнажил свое оружие.

Мы не проехали мимо отверстия, а повернули еще раз налево, прежде, чем подъехали к нему. Мы двигались, однако, в десяти-пятнадцати футах от него, и я заметил неприятный запах, который не смог опознать. Кони же, должно быть, разобрались лучше и были по натуре пессимистами, потому что они прижали уши к головам, раздули ноздри и издавали тревожные звуки, противясь поводьям. Они, однако, успокоились, как только мы сделали поворот и снова начали двигаться прочь от отверстия. Они не страдали от приступов страха, пока мы не достигли конца нашего спуска и не направились к поврежденному Лабиринту. Они отказались приближаться к нему.

Рэндом спешился. Он подошел к краю узора, остановился и пригляделся. Через некоторое время он, не оборачиваясь, проговорил:

— Из всего, что мы знаем, следует, что повреждение было преднамеренным.

— Кажется, так, — согласился я.

— Также очевидно, что нас привели сюда не без причины.

— Я бы сказал, что да.

— Тогда не требуется слишком большого воображения, чтобы сделать вывод, что цель нашего пребывания здесь — определить, как был поврежден Лабиринт --">