Андрей Дмитриевич Балабуха - Вкус травы

гоняться за своей мышью или неподвижно замирать — и вдруг стремительно бросаться на невидимый человеческому глазу зайчик, отбрасываемый стеклом наручных часов…

Три года назад человеку стало душно так же, как сейчас. Он ощутил какую-то сосущую пустоту, словно воздух перед ним вдруг стал разреженным, как на вершине Канченджонги. Все вокруг оказалось плоским и черно-белым, словно лента старинного кинофильма. И тогда он вспомнил о Золотых куполах Марса.

История куполов восходила к первым годам освоения Марса. Базы Пионеров были основаны в Мемнонии, Фонтане и Офире. Постепенно они превратились в города-первые города на планете. Еще через полвека над ними воздвигли ауропластовые полусферы — такие же, как когда-то ставили над городами Арктики и Антарктиды. Когда же был осуществлен «проект Арестерра», возродивший марсианскую атмосферу и по сути превративший Марс в некий седьмой континент Земли, необходимость в этих куполах исчезла. Однако они остались — как памятник первопоселенцам.

Купола влекли человека. Свой выбор он остановил на Фонтане, одной из живописнейших областей Марса.

Здесь ему стало дышаться легче. И постепенно жизнь вошла в обычную колею. Он так же работал в лаборатории, такой же, как и на Земле; он встретил Витьку Марлина, и после этого сочувственные взгляды снова стали опутывать его…

Он понял, что Золотые купола оказались красивой сказкой, сияющей земным светом. Под ними не росла трава.

…Когда человеку исполнилось восемь лет, отца перевели в Северно-Уральское отделение Школы. Теперь они жили на Пай-Хое в таком же школьном городке. И коттедж был такой же. Только за окнами, насколько хватало глаз, лежал снег — было это в конце ноября.

Однажды, когда Мурсилис захандрил, человек не смог выпустить его в парк, — травы еще не было. Были только голые черные щупальца кустарника и снег, белый и равнодушный. Но кот упорно сидел под дверью, и когда дверь открылась, — кажется, это пришел отец, — кот увидел снег. Он замер. Понюхал. Попробовал лапой и потом долго брезгливо тряс ею в воздухе.

Весь остаток дня Мурсилис лежал возле кондиционера, грустный и безучастный. А утром он исчез. Его не было нигде. И только от дверей уходила узкая цепочка маленьких следов.

Как коту удалось выйти из дому, так и осталось неизвестным. Мать плакала. Отец несколько часов бродил по окрестностям городка, разыскивая своего любимца. Но вскоре ветер занес следы. Человек не плакал. Он знал: с котом ничего не случится. Он просто ушел искать свою траву. И хотя никто не учил его этому, он найдет. Обязательно. Неизбежно…

Мокрый от росы вереск потрескивал под подошвами. Промокшие брюки противно липли к ногам.

Человек смотрел в небо. Там, в нескольких сотнях километров над поверхностью Марса, висели крейсеры Пионеров. Скоро они уйдут. «Скилур» — к НИС-78, «Сегун» — к НИС-31, «Паллак» — к Пси Большой Медведицы.

Подкидыш из Соацеры стартует в четыре часа. Человек вынул «сервус» и набрал шифр вызова энтокара.

Духота отступала.

Крейсеры уйдут. И останутся только пунктиры радиобакенов — по одному на каждый парсек пути. Как узкий след на снегу…

Человек уйдет на одном из крейсеров. Куда? Неизвестно. И — неважно.

Туда, где растет трава.

I. БРОДЯГА

На окраине базы они остановились. Здесь кончалась габропластовая дорожка и начиналась земля, поросшая невысокой травой, похожей на чертополох, только голубоватый и гораздо изящнее.

— Ну, я двинусь, — сказал Бродяга.

— Еще минуту, — Координатор смотрел вдаль, туда, где у неощутимой линии горизонта голубоватая равнина переходила в голубое небо. — Может, возьмете все же эитокар?

Бродяга, облокотившись на руль велосипеда, смотрел в противоположную сторону, на базу. Жилые коттеджи, лаборатории, ангары, ровные темно-серые полоски габропласта между ними, а в самом центре — огромный, по сравнению со всем этим, купол «Скилура». Трудно поверить, что еще неделю назад базы не было и в помине, а «Скилур», так органически влившийся теперь в пейзаж, совершал первый виток облета.

— Нет, — сказал Бродяга, — спасибо.

— Не верю я в эти добренькие миры. Не верю. Слишком уж здесь гостеприимно… По крайней мере, возьмите леталер.

— Нет, — снова сказал Бродяга. — Нет. Все, что может понадобиться, я уже взял.

Координатор и сам знал это.

— Так я, пожалуй, двинусь…

— Счастливого пути! — ответил --">