Владимир Леонидович Ильин - Младшие близнецы

Владимир ИЛЬИН МЛАДШИЕ БЛИЗНЕЦЫ

Опасная тенденция – требовать ребенка. Как будто возможность иметь ребенка является неотъемлемым правом человека. Мы теряем христианское понимание детей как подарка, а не права, которое бог или жизнь должны удовлетворять по нашему первому требованию.

Тимоти Джонс, представитель Американского совета церквей. Из статьи «Клонировать? Конечно!» (Журнал «Знание – сила», №5 за 1998 год)

* * *

Странная штука – память. Казалось бы, что за тридцать лет можно забыть напрочь дорогу в Дом. Но стоило мне оказаться опять в этом городе, как я вспомнил все.

Конечная станция подземки, выход из последнего вагона. Теперь все время налево – сначала после автоматов с турникетами, потом в туннеле подземного перехода, извивающемся замысловатым зигзагом, и наконец – вверх по левой лестнице, чтобы выбраться на поверхность.

Снаружи изменения есть, но не настолько радикальные, чтобы сбить меня с толку. Вместо старого сквера с буйной растительностью – сверкающий хромом и золотом торговый центр. Вместо киосков, где продавали мороженое, конфеты и газированные напитки, – многоэтажная автостоянка. Вместо старенького кинотеатрика, где когда-то по субботам и воскресеньям было просмотрено столько захватывающих фильмов, – очередной филиал очередного банка.

Зря стараешься, город, я теперь не заблужусь.

К тому же кое-что осталось на своем месте.

В частности, остановка турбуса. Правда, теперь это не открытый всем ветрам асфальтовый пятачок со стеклянным «скворечником», заляпанным всевозможными объявлениями, павильончиком «Цветы» и киоском «Пресса». «Скворечник», правда, остался, но объявления на него давно уже никто не клеит – после того как в обиход вошли бесплатные инфотерминалы, на свете не осталось чудаков, надеющихся на то, что их сообщение прочтет кто-то раньше, прежде чем его смоет дождем или сорвет ветром. А шаткие сооружения, в которых когда-то торговали цветами и газетами, канули в небытие. Никому они теперь не нужны. Живыми цветами давно уже не торгуют, а если бы и торговали, то не каждому они оказались бы по карману. Проще и выгоднее купить искусственный букет – тем более что имитацию можно распознать только с помощью электронного микроскопа.

Бумажных газет в мире практически тоже не осталось. А для того, чтобы приобрести инфодиск, содержащий в себе все мировые новости за последние сутки, необязательно содержать специальный киоск. Для этого вполне достаточно обычного торгового автомата. Кстати, в районе остановки их целых пять штук, и перечень товаров, которые можно купить с помощью этих ярких параллелепипедов, раньше составил бы ассортимент небольшого универмага.

Людей на остановке нет. Ничего удивительного: в наши дни турбусами пользуются только немощные старики, малые дети да люди с ограниченными возможностями. Инвалиды, как их называли раньше.

Нормальные люди, чтобы добраться в загородную зону, не станут тащиться по шоссе с черепашьей скоростью сто километров в час. Те, кто побогаче, имеют персональный аэр с возможностью вертикального взлета и посадки. А те, кто победнее, предпочитают пользоваться подземным магнитоэкспрессом, за считаные минуты доставляющим людей в любую точку Агломерации.

Однако сегодня я не отношусь к нормальным людям. Я хочу добраться до Дома так же, как тридцать лет тому назад, когда вместо турбусов были автобусы, а аэров не было и в помине. Во всяком случае, в их сегодняшнем виде.

Не то чтобы я испытывал ностальгию по прошлому – скорее, наоборот. Сегодня все, что напоминает мне времена моего детства, отзывается болью в душе. Поскольку создается иллюзия, что, если бы вернуться на тридцать лет назад, я сумел бы все изменить, и сейчас все было бы иначе…

Нет, с каждым днем я все больше ненавижу свое прошлое. Именно потому, что оно мне недоступно.

А в Дом я хочу приехать на турбусе только потому, что мне страшно, и таким образом я пытаюсь оттянуть момент встречи с Папой.

Собственно говоря, это мы его так прозвали, я даже не знаю, кто придумал ему нелепую кличку и на основании чего – внешней ли схожести с Папой Римским или той роли, которую он сыграл в жизни каждого из нас.

Естественно, что обращаться к нему так никто не осмеливался: стеснялись. Хотя теперь-то, с высоты прожитых лет, я осознаю, что это вовсе не обидное и, в общем, неплохое прозвище. Но что было взять с нас, мелюзги, --">