Эл Лекс , Анна Кондакова (А. Райро) - Угроза мирового масштаба

Эл Лекс, А. Райро Угроза мирового масштаба

1. #Бояръ-аниме. Угроза мирового масштаба 1

Глава 1

— ...И этот несчастный юноша был прекрасен, безгрешен и чист. Он покинул нас... предадим его земле...

Я поморщился — кто покинул? Кого «предадим земле»?

Что за тоскливая речь, будто заупокойную читают...

Стоп, да это она и есть! «Юноша», «несчастный», «покинул»...

Я что, всё-таки умер?!

На мое лицо падали капли дождя, и, надо сказать, после леденящего озноба межмирового шва это было даже приятное ощущение. Теплые капли, барабанящие по щекам, лбу, сомкнутым векам, губам — не раздражали. Они подтверждали, что я жив, ведь я их ощущаю.

За одно мгновение я успел прожить несколько жизней, в условиях температуры абсолютного нуля и абсолютного отсутствия воздуха. Мой собственный мир погиб. И теперь, спустя вечность в пустоте меж мирами, я оказался в неизвестном мире. Мире, который встретил меня дождем и заунывным, наводящим тоску голосом.

Открыв глаза, я повертел головой и осмотрелся. И даже заливающий глаза дождь не помешал мне понять, что таки да — меня хоронят, будто мертвеца!

МЕНЯ. ХОРОНЯТ.

Меня, идеальную боевую единицу целого мира, посвятившего тренировкам и изучению магии столько времени, сколько живут целые поколения людей. Меня, могущественного настолько, что последний мой бой уничтожил целый мир.

Меня?

Хоронят?!

Но как тогда объяснить, что я лежу в гробу, обитом изнутри белыми оборками, на белой подушке, одетый в простенький черный костюм, сложив ладони на груди и держа в них огромную ярко-алую розу.

Что ж, зато сразу становится кое-что понятно.

Во-первых, я не просто переместился из моего погибшего мира в другой, но ещё и вселился в чужое тело, хозяин которого умер, и сейчас его хоронили.

Во-вторых, это был «юноша», а значит, тело молодое, что уже неплохо само по себе. Было бы смешно и грустно одновременно, если бы меня занесло в тело скрюченной бабули.

Но вот что было совсем не смешно, и я почувствовал это сразу — со мной не было моего кинжала, а ведь с ним я никогда не расставался.

Я лишился того самого уникального оружия, которое берег до последнего — до решающего боя со своим извечным противником. Того самого могущественного артефакта, что мог резать само пространство, открывая проходы между мирами. Того, благодаря которому я смог сохранить хотя бы собственную жизнь — его при мне не было! Моего кинжала!

Конечно, всегда существовал вариант, что он просто не переместился со мной в этот мир, но это маловероятно. Не для того я его создавал.

Я уже хотел призвать кинжал к себе, но внутри гроба руку было не вытянуть, поэтому пришлось сесть.

Ну да, сесть в гробу.

Первым делом я обвел взглядом собравшихся вокруг людей. Их было не то, чтобы много — десятка полтора, и почему-то все взрослые, хотя, если меня занесло в тело «юноши», то и провожать меня в последний путь должны были мои ровесники, друзья и все в этом духе.

Только здесь не было никого моложе тридцати.

Все — в одинаковой черной одежде, под одинаковыми черными зонтиками, по которым одинаково стекали струи дождя, и даже выражение лиц было у всех одинаковым. Не скорбным и печальным, как положено тем, кто потерял дорогого человека, а скучающим. Будто им всем было наплевать и не терпелось поскорее закончить с официальной частью и перейти к прощальному ужину. Или вообще свалить отсюда подальше и поскорее.

Они настолько скучали, что даже не сразу заметили, что я очень даже живой: смотрю на них и шевелюсь.

Лишь человек, читающий заунывную прощальную речь, поперхнулся на половине слова и захрипел, как будто его душили:

— Кх-х-хакого?!

И тут подхватили остальные.

— Мертвец о-о-о-жил! — взвизгнула одна из женщин.

— Живой тру-у-у-п! — вытаращился её кавалер. — Что происходит?!

— Мертвецы восстают из могил!!! — заорал ещё один.

Я опять окинул взглядом толпу.

— Какая такая могила? Вы меня в нее ещё не положили! Это всего лишь гроб!

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — на ультразвуке завизжала какая-то мадам и натурально хлопнулась в обморок, на руки едва успевшего подхватить ее хлыща.

Я же ухватился за край гроба, стоявшего на подставках возле свежевырытой могилы, и легко из него выпрыгнул. Очень легко, будто мое тело ничего не весило.

— Чур меня!.. Чур! — прошептал единственный одетый в белое человек, которому и --">