Антология - Снежное видение: Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке

галлюцинацией восходители уже столкнулись.
– С какой же? – спросил я.
– Здесь говорится, что на большой высоте они заметили
на снегу следы босых человеческих ног. На первый взгляд,
это кажется обманом чувств. Разве не естественно для сознания альпиниста, взволнованного и воодушевленного пребыванием на предельной высоте, воспринять определенные отметины в снегу как отпечатки человеческих ступней? На такой высоте каждый орган тела напрягается до
крайности, выполняя свою работу, и мозг, замечая углубления в снегу, говорит себе: «Да, я в полном порядке, я работаю как должно, и вижу углубления в снегу, которые воспринимаю как человеческие следы». Ведь тебе известно,
каким беспокойным и обостренным даже на той высоте,
где находимся сейчас мы, становится сознание – ты сам
мне рассказывал, насколько яркие сны снятся тебе по ночам. Преумножь втрое эти возбуждающие влияния и, соответственно, беспокойное и обостренное состояние сознания,
и ты поймешь, что мозг самым естественным образом пре9

дается иллюзиям! В конце концов, что есть делирий, часто
сопровождающий высокую температуру, как не попытка
мозга выполнить свою работу в условиях лихорадки? Мозг
так стремится воспринимать, что воспринимает вещи, которых и вовсе не существует!
– И все-таки тебе не кажется, что эти следы босых ног
были галлюцинацией, – заметил я. – Ты сказал, что счел бы
их обманом чувств, если бы не знал, как обстоит дело.
Он пошевелился в кресле и бросил взгляд за окно. В воздухе висела теперь плотная завеса больших снежных хлопьев,
крутившихся в вое налетевшей с северо-запада бури.
– Вот именно, – сказал он. – Вероятней всего, человеческие следы были настоящими следами человека. Во всяком
случае, отпечатками ног существа, наиболее близко напоминающего человека. Я говорю это по той причине, что знаю –
подобные создания существуют. Добавлю, что однажды я даже видел совсем рядом (уверяю тебя, что ближе я ни за что
не захотел бы оказаться, пусть и сгорал от любопытства), скажем так, существо, что могло оставить такие следы. Если бы
снегопад утих, я показал бы тебе место, где я с ним повстречался.
Он указал на окно: там, за долиной, высилась громадная
башня Унгехойергорна с остроконечной кривой вершиной,
напоминающей рог гигантского носорога.
Я знал, что на гору можно взойти лишь с одной стороны,
и покорить ее были способны лишь самые опытные альпинисты; с трех других сторон отвесные уступы, перемежающиеся пропастями, делают подъем невозможным. Башня
представляет собой две тысячи футов крепчайшей скальной
породы; ниже идут пятьсот футов упавших сверху валунов,
а у подножия раскинулся густой хвойно-лиственный лес.
– На Унгехойергорне? – спросил я.
– Да. Еще двадцать лет назад вершина считалась неприступной, и я, как и некоторые другие, потратил немало времени на поиски подходящего маршрута. Бывало, мы с проводником проводили по три ночи в хижине у глетчера Блюмен, а днем рыскали вокруг, разведывая подходы. Только
чистейшим везением можно объяснить, что мы наконец
10

сумели найти путь, так как с противоположной стороны
гора кажется еще более неприступной, чем отсюда. И все же
в один прекрасный день мы обнаружили на склоне длинную
поперечную трещину; она вела к удобному карнизу, дальше
следовала наклонная ледяная расщелина – заметить ее можно лишь в непосредственной близости от устья. Впрочем,
мне не к чему вдаваться в подробности.
Большой зал, где мы сидели, постепенно заполнялся жизнерадостными компаниями, которых загнал внутрь внезапный ветер и снегопад, и гомон веселых голосов становился
все громче. Музыканты оркестра, этого неизбежного спутника вечернего чая на швейцарских курортах, начали настраивать свои инструменты, готовясь заиграть обычное попурри из Пуччини. Мгновение спустя полились нежные,
сентиментальные мелодии.
– Невероятный контраст! – проговорил Инграм. – Мы
сидим здесь в тепле и комфорте, наш слух приятно щекочут
младенческие ноты, а снаружи бушует буря, что крепнет с
каждой минутой, и порывы ветра разбиваются о суровые
утесы Унгехойергорна – Рога Ужаса, каким стал он для меня.
– Расскажи мне все, – попросил я. – Ничего не упускай:
и если рассказ твой краток, пусть станет длинным. Почему
ты назвал гору Рогом Ужаса?
– Ну что ж…. Мы с Шантоном (он был моим проводником) целыми днями исследовали утесы, чуть --">