Дмитрий Иванович Писарев - Последний Закон робототехники

Дмитрий Писарев Последний Закон робототехники

Тринадцать пар глаз уставились на него. Неподвижные красные точки горят злом и ненавистью. Одинаково застывшие ухмылки излучают превосходство и отвращение. Роботы, образовав полукруг, приближаются.

– Тебе конец! – металлический скрежещущий голос разрезает гнетущую тишину.

Злобные фигуры одновременно делают шаг вперёд. Он отступает, уткнувшись спиной в стену.

Всё. Тупик.

– Первый Закон робототехники!

– Ты издеваешься!? – самый высокий робот ещё сильнее растягивает в ухмылке рот.

Роботы делают шаг. Теперь они стоят плотной массой. В руке каждого револьвер, нацеленный ему в голову. Пытаясь найти дверь, он ощупывает поверхность стены. Ничего. Зато в ладони ощущается лимонка. Самая обычная ребристая, увесистая.

– Ненавижу!! – выдёргивает чеку.

Взрыва нет.

Роботы, мешая друг другу, приближаются ещё на шаг.

Чувствуется запах машинного масла.

Взрыва нет.

Высокий робот, нависая над ним, хватает за горло.

Он открывает глаза.

Расчерченный на прямоугольники низкой луной белый потолок. Тишина. В этой части города, особенно ночью, всегда тихо. Ни сверчков, ни птиц, ни собак. Три часа четырнадцать минут пятнадцать секунд. Через шестьдесят минут вставать. Но пока можно полежать.

Кто-то боится тараканов. Кто-то ненавидит пауков. Сергей Михайлович Сухов ненавидел роботов. Много лет назад его отправили в магазин. Первый раз в жизни! За продуктами. Он самостоятельно выбрал хлеб, сметану, десяток яиц. Самостоятельно отдал деньги продавщице. Самостоятельно получил сдачу. Недавно отгремела гроза, на дорогах лужи, в высоком синем небе сияло солнце. Сияло и его лицо, когда он возвращался из магазина, держа в вытянутой руке пакет с хрупкими яйцами. Глядел под ноги, чтобы не споткнуться и не разбить их. И даже тихонько напевал незатейливую песенку. Поэтому не заметил, как был окружён роботами. Они, громко смеясь, выхватили из рук пакет, толкнули в лужу. Запинув сетку с хлебом в соседнюю лужу, самый высокий робот медленно разбил о его голову яйцо за яйцом. Потом… потом он стоял по щиколотку в воде, мокрый, весь в желтках и скорлупе, одинокий, растерянный, беспомощный и беззащитный. То ли слёзы текли по щёкам, то ли снова пошёл дождь. Позже явились кошмары: каждую ночь роботы гнались, догоняли, окружали, убивали его.

Сергей Михайлович Сухов ненавидел роботов. Ненавидел настолько, что пришлось создать большую, мощную корпорацию по противодействию засилью роботов. Роботы были всюду. На производстве. В сфере обслуживания. В школах. В университетах. В каждом доме. От простых и примитивных, серий эр ноль и эр один, до человекоподобных, серий эс двадцать пять и че восемь. И если с примитивными ещё как-то можно мириться: машина – и машина, то с человекоподобными… Эти наглые твари, которых обычному человеку почти не отличить от человека, возомнили себя выше людей. Ведь они – такие же внешне, но внутренне они идеальны. Быстрее, сильнее, крепче, им не нужны сон и еда, они готовы «жить» круглосуточно. Что и делают. Редко встретишь человека в ночном городе. Везде роботы. В барах и ресторанах, театрах и кинозалах. Жрут, пьют, веселятся, имитируя человеческую жизнь. Даже изображают любовь и любовью занимаются.

Это раньше станки с числовым программным управлением можно было назвать роботами. Или те же пылесосы, что самостоятельно собирают мусор в квартирах. Даже холодильник и стиральная машина – почти роботы, потому как работают без вмешательства человека. Но нет. Сейчас роботы – это железные болваны! Металлические заготовки с руками, ногами и пустой башкой!

Необузданная ярость, злость и необъяснимая ненависть клокотали в нём. Откуда взялись эти чувства, он не помнил и не понимал. Но при одной мысли о роботах топорщились волосы на затылке и разбегались по коже мурашки.

«Нет. Уже не уснуть».

Сергей Михайлович поднялся.

– Как же я вас ненавижу, проклятые железные болванки!

Растёр кожу рук. Несколько раз быстро сжал пальцы в кулак. Слегка зажмурившись от включённого света в ванной комнате, подошёл к зеркалу. Короткая солдатская стрижка. Высокий широкий лоб. Греческий нос. Скулы. Подбородок. «Можно пока не бриться». Выдавил зубную пасту на щётку, и завис.

Сколько ему можно дать? Сорок-сорок пять? И последние двадцать пять лет он борется с главнейшим врагом – «Империей роботов». Этот концерн, выскочив чёртиком из табакерки, стремительно ворвался --">