Константин Николаевич Якименко - Эксперимент

Константин Якименко ЭКСПЕРИМЕНТ

Эксперимент

Посвящается Кате Гоцуляк

Джон Харрикейн одиноко сидел в своем загородном доме, в кабинете на втором этаже. Он пытался собраться с мыслями, но они в конце концов возвращались к одному и тому же. Прошло уже столько времени… да, уже почти месяц после того, как он поставил последнюю точку в Эксперименте. Он сделал то, что должен был сделать. И, что не менее важно, он сделал это сам. Это совсем не так просто — перечеркнуть все то, чем он занимался на протяжении нескольких лет. Трудно объяснить это тому, кто сам никогда не оказывался в подобной ситуации… Впрочем, неважно. Джон уничтожил мир, который сам создал — не по указанию Корпорации, а потому что продолжать Эксперимент дальше было уже опасно. Ситуация вышла из под контроля, и любой мыслящий человек способен был это понять. И тогда он принял решение…

Жалел ли Джон о содеянном? Самому себе он мог признаться честно — да, жалел. Дело не в том, что этому было отдано очень много сил… хотя и в этом тоже. Просто этот мир стал для него уже почти своим, чем-то вроде еще одного ребенка — правда, детей этих там было много. Но что сделано — то сделано. Интересно, думал Джон иногда, если бы Корпорация отдала ему указание прекратить Эксперимент — поступил бы он так же? Вполне возможно, он кинулся бы защищать свое любимое детище, пытаясь доказать, что еще не поздно и все можно исправить. Что-то вроде неосознанного подсознательного протеста, заложенная в любом человеке привычка спорить, когда от него требуют что-то сделать — даже, если это «что-то» кажется очевидным. Но вряд ли Корпорация проявила бы инициативу по данному вопросу. Шутка ли — угрохать на проект миллионы долларов, чтобы потом поставить на нем крест. Возможно, он сделал это еще и потому, что не был уверен в дальнейших действиях этих толстосумов. Нужно было принимать решение, и он его принял — единственно правильное в сложившейся ситуации. Корпорация признала его правоту, и Джон мог совершенно не беспокоиться о своем будущем. Но он сам до сих пор время от времени начинал сомневаться в своей правоте. Прошел почти месяц, а покоя по-прежнему не было.

Из приоткрытого окна подул ветерок. Джон встал и неспеша направился к окну с намерением закрыть его. На полдороги он вдруг стал, передумав, но все-таки дошел до окна и посмотрел вперед. За неширокой полосой деревьев можно было видеть пляж. Ветер усиливался, люди начинали расходиться, но все же довольно много кто лежал, подставив спину солнцу, а из воды выглядывали головы купающихся. Где-то там была сейчас его жена… и уже почти взрослая дочь. Эми… Джон вдруг понял, что почти никогда не уделял ей внимания. Пожалуй, у него просто не было времени. Можно ли считать это оправданием? Наверное, нет, если быть честным, хотя бы с самим собой. Эксперимент забирал все. Вся жизнь уходила на то, чтобы возиться с созданным им самим миром. Другой жизни просто не было. Тогда казалось, что ничего больше и не нужно просто не было возможности посмотреть вокруг себя. И только теперь Джон начал понимать, что он что-то потерял. Пожалуй, он никогда и не жил по-настоящему. Есть ли еще возможность наверстать упущенное?

«Завтра обязательно пойду вместе с ними на пляж. К черту — хватит прикидываться отшельником», — решил Джон, опускаясь обратно в кресло.

Сколько лет ушло на Эксперимент? Семь? Нет, надо копать глубже — еще с того времени, когда он учился в университете. Ведь еще тогда у него возникла идея, как соединить вместе фактор случайности, времени и приоритета — и что будет, если строить искусственный интеллект на такой основе. Но тогда у него не было возможности и средств, чтобы осуществить задуманное. Корпорация предоставила ему эту возможность — семь лет назад, когда у него хватило наглости описать им эту идею. Семь лет существования другого мира, похожего на наш, но все же живущего по своим законам. Семь лет у нас — а сколько прошло у них? Века? Тысячелетия? И что в результате? Творение выходит из под контроля своего творца. Достаточный ли это повод, чтобы уничтожить его?

Джон вспоминал людей, лица, которые он видел почти каждый день. Можно ли называть их людьми? Почему нет — ведь они жили и действовали как люди! Он дал им эти лица, а как они сами видели друг друга? Правильно ли употреблять здесь слово «видели»? Джон по-прежнему не знал ответа на этот, как и на многие другие --">