Илья Стальнов - Не трожьте памятник

впечатляет, – произнес он, расслабляясь. – И в темноте читать можно.

– Допустим, я тебе поверил, – кивнул Лаврушин. Он обладал способностью принимать как данность самые дикие идеи, если они подтверждаются фактами – Что дальше?

– Моя задача, чтобы этот чертов… Этот варварский! Этот гадский аппарат не появился на свет!

– Чем, интересно, он тебе помешал?

– Вы не понимаете, козлы несчастные, в каком уникальном мире живете! Эпоха индустриализации, доведенной до абсурда. Бензиновые чадящие монстры на улицах! Безумные и опасные ядерные реакторы!

Вы пошли по совершенно неестественному пути, и потому уникальны! Таких придурков, как вы, земляне, во всей Вселенной считанные единицы. Вы – исторический памятник. Бесценная ценность, вроде Кремля или Собора Парижской Богоматери. Вы – ошибка природы! Невероятный казус! Вы необычны, как поющие скалы или Ниагарский водопад. И в своем безобразии прекрасны!

– Ничего не понимаю.

– Это настолько просто, что даже такой мешком пришибленный очкарик, как ты, может въехать без труда. Ты и тебе подобные мечтают взорвать чудо, Уничтожить памятник. Технологический скачок в нужном направлении – и вы станете стерильной, стандартной цивилизацией, каких пруд пруди. Моя задача – помешать вам Для этого я пришел из другого мира. Я – регрессор!

– Пришелец… Посмотри на себя. Ваня с Венеры в грязном тельнике. А речьто, речь! Будто полжизни по тюрьмам скитался. Пришелец!

– Я хорошо изучил вашу цивилизацию. И выбрал язык, одежду, манеры, которые лучше всего соотвествуют моему духу.

– Значит, регрессор… Но вы же должны понимать, что наша цивилизация на пределе. Экология. Глобальные кризисы…

– Не трясись, фраер. Протяните еще двести-триста годков. Хреноватенько, конечно, вам придется. С хавкой, с чистым воздухом напряг будет. Но выживите. А потом мы снимем блокировку, и вы выкарабкаетесь.

– Но как же так? – Лаврушин поймал себя на том, что верит каждому слову вандала. – Вы же не можете контролировать все. Ну, сломал трансформатор – новый сделаем. Или кто другой такой же построит.

– Мы в курсе всех важнейших разработок. Твой трансформатор погиб безвозвратно. План исследований сорван. Денег на восстановление никто не даст. Замдиректора и члены ученого совета и так на вашу лабораторию косо смотрят. А тут еще правительство с Думой бюджет на науку режут… Займись, братишка, чем попроще. Такова уж ваша судьба, – Наша судьба?! Вашими руками. Задымленные города. Радиоактивные выбросы. Дети-астматики.

– Что поделаешь. За уникальность надо платить.

– Человеческими жизнями? Растерзанной планетой?

– Ух, какие мы сентиментальные,. Фраера вы все-таки, ученые. Чтобы понять всю прелесть вашего безобразия, надо иметь душу художника.

– Художника… Сукин ты сын, а не художник. Лаврушин рухнул в кресло, обхватив голову руками. Все, что он узнал, огорошило его.

– Слышь, корешок, – заискивающе заюлил регрессор. – Аппаратик мой отдал бы. Когти мне надо рвать отсюда.

– Да пошел ты…

– Не могу уйти. «Пространственник» у тебя.

Лаврушин ненавидяще посмотрел на регрессора. Раздавить бы тлю, да только этим делу не поможешь. Прав он. Трансформатор не восстановить. Тему прикроют наверняка. Куда пойдешь жаловаться? В Милицию? В ФСБ? В Академию наук? Академики со смеху умрут, когда им такого пришельца покажут. И тогда прощай наука, здравствуйте Белые столбы. А регрессору дадут год тюрьмы за уничтожение государственного имущества – и все…

Лаврушин отпер несгораемый шкаф и с размаху швырнул «Пространственник» на стол.

– Э, корешок, поосторожнее. Взорвется, регрессор – обрадованно схватил «портсигар» и начал нажимать на кнопки.

В воздухе повисла черная точка, которая расползлась в черную дыру метра полтора в диаметре. От нее веяло могильным холодом, пустотой и бесконечностью.

– Пока, фраерок. Не горюй.

Регрессор махнул рукой и шагнул в дыру. Та свернулась в точку и растаяла, оставив запах озона.

Этой ночью Лаврущин ворочался на кровати. В окно светила полная Луна. Сон не шел. Какой сон, когда в прах разлетается дорогой тебе мир? Стремления, планы, мечты – все перечеркнуто никчемным регрессером с внешностью одесского вора из рассказов Бабеля. Коридор, по которому ты шел и в конце которого забрезжил свет, перегородили с лязгом железной решеткой. Жирный крест поставлен на надеждах человечества вырваться из оков кризиса и безысходности. Войны, --">